Проклятый король и я

— Я, конечно, представлял себе всё это немного по-другому, но… Надеюсь, у вас в голове нет всякого бреда про чувства и трепет?

— Любовь оставьте для кухарок? — произнесла я наконец под выжидательным взглядом его величества.

— Замечательно, что вы меня понимаете! — посветлел король лицом. — Значит, оглашение сделаем через неделю, как только решим вопрос с платьями. А через четыре — свадьба.

Поклонился, и направился к выходу. Да уж… Вот тебе и романтический завтрак! Мои зря старались. А ещё кресла раздобыли где-то. Мягкие. Уютные… Столь конструктивный, деловой разговор можно было бы провести и в общем зале.

— А поцеловать? — вырвалось у меня вместе с нервным смешком.

Спина его величества замерла. Затем неторопливо развернулась.

— Действительно… Вы, как всегда, правы, Наташа.

Он сделал шаг ко мне. Я сделала шаг от него и… упёрлась в стол.

Под руку попалась тарелка. Нащупала булочку — переложила на стол и… Неожиданно для себя самой шваркнула ею об пол, со всей силы!

— Дзинь, — жалобно всхлипнули осколки, разлетевшись во все стороны.

А ведь я никогда не била посуду. Удивительно, правда? Дожила до тридцати, а посуду не била. То ли время пришло, то ли просто короли ко мне раньше не сватались — не знаю. Странно другое — мне… понравилось. Как будто что-то тёмное, мощное, просыпается из глубины души.

— Наташа?

Этот мерзавец удивляется… Нет, вы только посмотрите на него, а?

— Дзинь — ди — лень! — полетела чашка за тарелкой вслед.

— Что происходит?

— Ничего! Дзинь, дзинь, дзинь… Ничего! Абсолютно… Дзинь! Ничего особенного! Дзинь, дзинь… Мне просто предложили выйти замуж, вот таким вот … Способом! Дзинь, дзинь, дзинь…

И почему завтрак на двоих сервируют таким ничтожно малым количеством посуды? Мне нужно ещё! Неужели не понятно?

— Вы… оскорбились, потому что я предложил вам стать моей женой?

— Марта! Лера! Несите ещё посуду, живо!

Никто не ответил… Стефан же, пожав плечами, развернулся к двери.

Гад! Сволочь! А я его… хотела. Глазами восхищалась, фигурой. Он мне казался незыблемым, надёжным, как… Как скала! Дура. Какая же ты дура, Наташа! Скала — скала и есть. Камень бесчувственный!

— Я пытался быть честным, — донеслось до меня тихое, но уверенное признание.

«А надо было быть нежным», — мелькнуло в голове, но сил уже не осталось. Вдруг захотелось остаться одной. Залезть под стол и реветь в голос, подгребая осколки под себя голыми руками, так, чтобы в кровь, и…

Стоп! Тебе сколько лет? А ну, прекратила! Взяла себя в руки, быстро!

— Когда я думал, что люблю… Первый раз в жизни! От меня ушла жена. Потому что жить в Про́клятом королевстве невыносимо. Когда я испытал это чувство во второй раз — выяснилось, что это всего лишь приворот. В третий раз…

— Третий? — я смотрела на него, он — на меня, и так до тех пор, пока Стефан вновь не заговорил:

— Без всего этого — честнее и проще. Договор. Просто люди, которые уважают друг друга, почему нет?

Говоря это, он не отводил взгляда. Лицо оставалось спокойным, но глаза горели огнём.

Я же молчала, потому что знала — открою рот — они тут не то, что жареными слизнями умоются… По той же причине изо всех сил старалась не думать. Не думай о белой обезьяне, Наташа… Не думай!

— Подумайте над моими словами, — поклонился король. — А с завтрашнего дня начнём приготовления.

Ответом был молочник, но его величество, проявив невероятной силы сноровку, успел закрыть дверь.

— Дзинь… Уважение? — заорала я, да так, что таверна дрогнула. — Уважение?!

Я выскочила вслед — продолжить нашу занимательную беседу, но услышала лишь звук хлопнувшей двери да шелест крыльев.

— Марта! Лера! — орала я на бегу, но никто не показывался, даже Патрик с Кексом куда-то исчезли.

— Госпожа… ведьма? — прошептала бледная Марта, появившись словно из ниоткуда.

Замечательно! Обитатели «Золотого вепря» вытолкали к разбушевавшейся ведьме старушку, уверенные в том, что пожилого человека она не тронет.

— Где у нас метла?!

— Хотите затеять уборку? Но у нас чисто, госпожа Наташа…

— Тащи метлу, сказала!

23-3

Вывеска протяжно стонала, раскачиваясь на цепях из стороны в сторону — неровен час, сорвётся… Земля гудела, и этот гул рождал вибрации, пронзающие тело от макушки до пят. Где-то глубоко внутри я понимала — нужно успокоиться, но ничего не получалось! Истерика — не лучший выход, а моя магия опасна для окружающих.

Надо взять себя в руки, выдохнуть. Но как? В конце концов, у меня нет опыта, и в сказке я сравнительно недавно. Мне бы пошаговую инструкцию — делать-то что? Превратиться лягушку? В Василису Премудрую? Счастливо квакать? Включить мозги?

Что. Мне. Делать?

Внутри ведьминым зельем кипела, клокотала жгучая, невыносимая обида. Женская обида. Скажи мне Стефан: «Стань моей любовницей, Наташа — крышу сносит, нет мочи терпеть!». Я бы… обрадовалась. Потому что это были бы чувства. Искренние эмоции честнее, чем: «Пойдём замуж назло соседям, а? Тут, понимаешь ли, такое дело — пару раз любовь принесла боль, и рисковать больше не хочется…».

Зараза! Гад. Сволочь! Врун…