Проклятый род

– Мы спрячемся, в темноте нас никогда не найдут! – как одержимый бормотал Михаил и метался по разрушенным комнатам. Все вместе они пробежали с десяток лестниц и коридоров. Ноги запинались о камни и куски мебели, с глухим стуком расшвыривали что-то лёгкое. Опустив взгляд, Вера испуганно охнула – под ботинками громоздились целые кучи костей.

– Ты на погибель нас завёл! – она говорила твёрдо, но тихо, чтобы не испугать маленького Егорку. – Дикари сумеют нас защитить, охотник сможет…

– Я сам смогу! – вдруг закричал Михаил и резко обернулся к сестре. – Я твой брат! Неужто Навий выродок стал тебе дороже родных? Просто доверься мне!

– Довериться? Мишенька, да о чём же ты просишь?! Я и так тебе до края доверилась, когда в путь собралась и всё бросила! Защитника в тебе видела!

– Без меня бы и сгинули! Я вас хранил всю дорогу и себя не щадил, Зою разыскивал! Сколько раз рисковали? Сколько раз по краю ходили и только моим стараньями выжили? Если бы не Навь проклятая, сестру бы нашли, а там, глядишь, и Тепло!

Вера вдруг остановилась и вырвала ладонь из руки Михаила. Брат с удивлением обернулся.

– Если бы не Навь?! – в её голосе дрогнули слезы. – То, что мы из общины ушли – это правильно, жизнь свою мы спасали! Но то, что ты делал в пути, Господу никак не угодно!

– О чем это ты? Чего говоришь? – Михаил попытался схватить её руку снова, но сестра шагнула назад и заслонила собою Егорку:

– Всегда молчала тебе, терпела, молилась, чтобы одумался и на путь истинный встал! А что ты сделал? Людей ограбил! Угрожал им ружьём, еду отнял, словно разбойник! Жалкие куски сушёного мяса!

– Я же велел спрятаться и не смотреть! – закричал Михаил.

Давно это было... Почти неделю назад, когда в пути все запасы закончились, в зарослях они наткнулись на одинокое Тепло. Надеясь на добрую душу людей, Михаил попросился к огню, но в ответ получил грубый отказ. Он всегда выходил к чужакам в одиночку, потому что опасался за Веру. Он догадывался, что молодой девушке на дороге хорошего ждать точно не стоило. Но в том затерянном доме ярость одолела молодого христианина. Михаил приметил, что при всём своём не радушии старики не могли защититься, а при нём было ружье…

Уже два дня Вера с маленьким братом не ели ни крошки. Михаила захлестнула обида. Подняв ружьё, он потребовал отдать всё съестное, что только оставалось в Тепле. Вере он ничего не сказал и надеялся, что она не узнает. Но сестра видела грабёж и теперь вернула брату грехи тяжёлым укором.

– И что? – вдруг со злостью произнёс Михаил. – Если бы на дороге мы от голода сгинули, было лучше? Малый грех во спасение…

– Во спасение?! Душе твоей спасения не будет! Ты Навь во всех бедах винишь, а сам на тёмный путь взгромоздился! Хочешь убежать от них, оставить в беде? Стреляло бы твоё ружье, трижды проклятое, так убил бы подземников, не задумываясь!

– Да что ты понимаешь?! Жалеешь язычников, которые нас по рукам и ногам повязали, а тебя обесчестить хотели?! Права была Зоя – жертва ты безропотная! Всё что ни скажут – исполнишь! А мир за стенами жалости-то не знает! В пути я вас защищал, сколько раз в беде выручил, пропитанье нашёл и почти до самого места доставил! Почти ведь дошли!

– С тобой бы никогда не дошли! Ты в грехах погряз, Бог не дал добраться!

Отгоняя от себя слова Веры, Михаил тряхнул головой. Он схватил сестру за руку и насильно втолкнул её вместе с Егоркой в темноту ближайшей комнаты:

– Когда Зою найдём и в новом Тепле обоснуемся, можешь снова поклоны бить и молиться, но в дороге я над тобой главный! Слёзы свои придержи, молчи и слушайся – не дыши, слова сказать не смей без моего разрешения!

Вера смотрела на брата испуганными глазами. Рот судорожно приоткрылся, чтобы опять закричать, но брат грубо зажал его грязной ладонью:

– Не зови охотника, даже не смей! Я – единственный ваш защитник! Вы семья моя, со мной никто не погибнет. Огражу вас от проклятого двоедушца, а если он сюда явится, тотчас пожалеет!

Вера испуганно округлила глаза и Михаил разжал хватку. Тронув светлые волосы ребёнка, он попытался успокоить перепуганного насмерть Егорку, но мальчик смотрел куда-то за спину брата. В той же комнате, где они спрятались, лежало бездыханное тело. Растерзанный человек валялся среди объедков и мусора. Обглоданная медведем рука стиснула покрытый запёкшейся кровью клинок.

– Вот по кому вопленица причитала. Далеко его Зверь затащил, – потянулся к ножу крестианец. С трудом отцепив чужую ладонь от рукояти, Михаил примерился к весу оружия и сердце его застучало быстрее. – Убийство – грех великий, но на что не пойдешь во спасение своей жизни.

Вера в страхе смотрела на брата и не узнавала его. Ради семьи он собирался убить человека. Михаил решил пожертвовать всеми истинами, чтобы не подпустить к ней с Егоркой ни Волчицу, ни Волка.

*************