Проклятый род

– Я знаю, ты хотел убить того человека, но не стал мстить, отступился...

Серко молчал. Гнев подпитывал Волка, а не совершённая месть давила укором. Охотник и не догадывался, может ли сердце Веры требовать крови как Зверь, боялся в ней ошибиться, но не ошибся.

– Ты поступил правильно. Я изо всех сил стараюсь прощать, но мне всегда очень больно… Как можно такой грех отпустить человеку?..

И вновь Серко нечего было ответить. Он мог убить Славомира, но месть ни на шаг бы не приблизила его к любви крестианки. Для охотника в Явьем мире открылся ещё один путь, а не только дорога крови, по которой хотела направить сестра. Надежда на обретение единой души стала вдруг гораздо ценнее всей прежней жизни.

Ещё ничего не зная о чувствах Серко, Вера продолжала признаваться:

– Всё, что сказал тот человек – правда. Мы и прежде видели Славомира, когда наши родители умерли. Батюшку убили люди Ивана – пришли ночью и выманили из дома, прямо в общине. Только мы справили сороковины, а новый Настоятель велел собираться. Сказал, что наша семья должна переехать в Тавриту. Зоя спорила с ним, не раз ходила упрашивать, чтобы нас не трогали дома. Но в Монастыре перечить не принято. Если дают послушание – принимай. Ты только чего не подумай. Настоятель человек очень хороший – чистый сердцем и верующий. Но ему угрожают, как и нашему отцу угрожали до этого. Он знает, чего стоит дружба с Тавритой.

Вера умолкла и Серко не торопил её с дальнейшим рассказом. Всё, что говорила сейчас крестианка было истинной правдой. Охотник не чувствовал в словах надземницы даже капли лукавства.

– Год назад язычники впервые вышли к стенам Монастыря. Говорили, что пришли с миром, клялись, будто хотят принять христианство. Но отец разгадал их обман, не поверил. Внутри Красного Ивана только жажда власти и чернота ложных страстей. Крещения он добивался с кровавой корыстью. От всех даров и предложений отец отказался, только молился, чтобы чужаки оставили нашу общину в покое. Но Иван не отступил. Когда отче убили, а нас в Тавриту потребовали, матушка от всех испытаний слегла. Через неделю Бог прибрал и её, – при этих словах глаза крестианки наполнились горькими слезами. – Не первая эта могила родного мне человека, которую вижу. Не первый раз молюсь «За упокой» и имена любимых мне людей называю… Как много я потеряла. Из всей семьи остались только я, да Егорка…

Обхватив плечи, Вера поёжилась. Ей было тяжело дальше жить, тяжело вспоминать о тягостном прошлом:

– Зоя выведала, что новый Настоятель заключил с Тавритами договор. В Монастырь пошли хорошие вещи: одежда, скот, пища. Взамен Иван добивался, чтобы мы его поддержали. Монастырь должен был призвать христианские сёла помочь Тавритам, но в войну наши единоверцы вступать не желали. Любое дело Ивана Настоятель оттягивал или вовсе не выполнял договоров. Тогда Таврит решил нас заставить – начал силой переселять христиан из Монастыря в земли язычников. И нашу семью хотел перебросить в Тавриту. Иван ко мне начал свататься и Славомира послал. Хотели забрать меня в тот же день, но Зоя им не позволила, убедила дружинника силой нас не неволить. Славомир вспомнил тогда про свою дочь и согласился подождать до первого снега. Ивана тоже уговорил, мол, нам нужно с общиной проститься и собраться в дорогу.

Зоя времени на сборы тратить не стала. Всё разведала про дела Ивана Тавритского – про то, сколько он жён погубил, что болен скверной заразой и какой у него злобный нрав. Много чего Зое ужасного рассказали. Он не христианин, а сущий дьявол! Батюшка мой в Иване совсем не ошибся.

*************

– Я тебя не отдам, – обняла Зоя сестру. Вера боязливо оглянулась, но в Тепле кроме них никого не было. Славомир уехал обратно в Тавриту и обещал вернуться только к началу Зимы. Дружинник оставил присматривать за домом своего человека. Каждый вечер караульный ходил под окнами, заглядывал в дом и подслушивал. Утомлённый слежкой Михаил взял Егорку и отвёл в мастерские – от всех бед работа отвлекала лучше всего.

– Пусть только попробует нашу семью расколоть, так я сама Ивана выслежу и пристрелю как дикого зверя! – решительно сказала Зоя. От этих слов у Веры ёкнуло сердце, она знала, что сестра с юных лет прекрасно стреляет. В доме давно была спрятана снайперская винтовка, которую Зоя готовила в новый дозор.

– Богом молю, ничего не делай! Если судьба моя в Тавриту отправиться, то пусть будет так! Весь Монастырь поставлен на договор, если я…

Но сестра недослушала:

– Эти договоры Настоятелю как кость в горле, не много Монастырь от них выиграл. Не для честного брака ты Ивану нужна, а лишь для мучений. Хочет до конца насладиться победой и поставить на вид вашу свадьбу, будто всех Христиан подмял под себя. Он с твоей судьбой будет не просто жесток, а безжалостен. Не в жёны тебя зовет, а в дикий полон. Я ему со своей сестрой такого сделать не дам, не позволю! И Настоятель этого тоже не хочет…

– Но ослушания он не потерпит! Сам же велел ехать к Ивану! – горячо зашептала ей Вера.