– Ну, на все четыре-то вряд ли получится, – усмехнулся Разгуляй. – Даже если очень повезет, нам теперь одна дорога остается – к Ермаку в Сибирь.
– Так мы вроде бы туда и собрались, – напомнил Бешененок.
– А мне кажется, задумка очень даже неплохая, без сучка и без задоринки должно все обойтись, – одобрил Лихарь замысел Максимки.
– Да нет, Назар, одна загвоздка есть, – откровенно признался тот. – И немалая. Так происходит казнь, когда царя на лобном месте нет. Но иногда, и, говорят, нередко, он сам выходит из кремля на муки осужденных поглазеть. А тогда за государем стражи да прочей челяди следует до сотни душ, и даже пушки крепостные на толпу разворачивают. Вот такие, братцы, дела.
Разгуляй с досады плюнул, Лунь покачал своей седою головой, а Лихарь вдарил по столу кулаком и смело заявил:
– Ну и ладно, даже если царь там будет – не велика беда. Главное, охранников врасплох застать. Из проулка выскочим, пальнем с пистолей, тех, что возле Ваньки будут, перебьем, а там – атамана на коня и уноси скорее ноги. Предлагаю вовсе вчетвером идти, неча зря людьми рисковать.
– Можно и вчетвером, – кивнул согласно Митяй.
– Только эти сволочи, наверное, Ваньку так измордовали, что придется на себе тащить.
– От проулка да обратно еще надо доскакать. Пальнут вдогон и всех перестреляют, – с опаскою промолвил Лунь.
– Ну заладил, – возмутился Бешененок. Положив ладонь Андрею на плечо, он вызывающе добавил: – Решайся – да или нет. Разговоры говорить теперь некогда. Может, Ваньку, уже нынче поведут казнить.
– Да не лапай ты меня, как девку, согласен я. Иначе на кой черт в Москву эту поганую тащились, – обиженно ответил Лунь.
– Согласен, говоришь, против батюшки-царя идти, а я тебе, Андрей, чуток повременить советую, – прозвучал задорный голос. Дверь распахнулась под ударом щегольского, не хуже, чем у Княжича, сапога, и в горницу вошел не кто иной, как дважды приговоренный государем к смерти разбойный атаман Иван Кольцо.
– Здорово, станичники, – поприветствовал он шибко изумленных его нежданным появлением друзей. А удивиться им была причина.
И так всегда богато разодетый вожак разбойной вольницы на этот раз превзошел самого себя. На широких атамановых плечах красовалась накинутая нараспашку шуба из редких даже для Московии черно-бурых лис. Под нею был малиновый кунтуш и широченные синего бархата шаровары, заправленные в черного сафьяна сапоги. В руках, как обычно сплошь унизанных перстнями, Кольцо держал небрежно скомканную шапку из пушистых, с белой проседью соболей. Но не только дорогой наряд, которому бы позавидовал любой боярин, изумил хоперцев. Они лишь собрались переступить черту, что отделяет вора-казака от государева ослушника, но как Кольцо, над которым уже год висит повторный смертный приговор, осмелился явиться в Москву.
– Здорово, атаман. Куда это так вырядился? Уж не к царю ли в гости собрался? – подавая руку, задорно подмигнул Разгуляй.
Ванька-старший в ответ лишь грустно улыбнулся и проникновенно вымолвив:
– А ты, Митька, все такой же насмешник, ни война тебя, ни время не меняют. Сколько ж мы с тобой не виделись? Почти два года, с тех пор, как вы за батюшку-царя со шляхтой воевать ушли, – стал обниматься с земляками. Когда очередь дошла до Бешененка, он вопросил: – А это что за молодец с вами?
– Максим, Захара Бешеного сын, – представил Бешененка Разгуляй. Кольцо ничуть не удивился тому, что сын вознамерился рискнуть своею головою ради спасения убийцы отца – в казачьей жизни всякое бывает. Одарив Максимку оценивающим взглядом и сразу же сообразив, что парень, хоть и молодой, но шибко ушлый, он заключил:
– Да, лихая, вижу, шайка собралась. Только, братцы, вы с задумкою своей и впрямь повремените.
– С чего бы это? Я-то думал, ты вместе с нами Ваньку выручать пойдешь, – разочарованно сказал Назар.
– Непременно, Назарушка, пойду, только без вас.
Присев к столу, Кольцо не то чтобы пренебрежительно, но малость свысока, как и подобает истинному атаману, продолжил беседу:
– Про то, что с побратимом и его княгиней приключилось, мне известно.
– Откуда? – насторожился Митяй.
– Строганов поведал.
– А он как здесь оказался? Я ж велел ему нас на посаде дожидаться.
– Да ладно, Митька, на купца особо не греши. Слава богу, что Максим Яковлевич меня нашел да упредил, а то бы вы тут дров поналомали.
– Он нас не выдаст? – озабоченно поинтересовался Лунь.
– Не должен, купцы, они за ради выгоды живут, а ему сейчас одно лишь надо – войско поскорее да побольше набрать и в свой Сольвычегодск убраться подобрупоздорову.
– Слышь, Иван, а ты сам-то как здесь очутился? Вы же вроде с Ермаком сибирцев воевать отправились? Твой купец так и сказал, мол, скоро год, как за Камень ушли и с тех пор от них ни слуху, ни духу, – спросил Лихарь.
– Из нее, из Сибири и прибыл. Меня Ермак послом к царю снарядил. Мы же, братцы, татарву побили, столицу ихнюю Искер с бою взяли, теперь в ней живем, а сибирский хан Кучум по лесам от нас скрывается. Так что, Митька, ты, как в воду глядел, я действительно к царю собрался.
– Зачем, ежели не секрет? – язвительно полюбопытствовал хорунжий.