Проклятый род. Часть 2. За веру и отечество

– Конечно, я, а ты надеялся кого другого встретить? – в свою очередь спросила девица и, тяжело вздохнув, добавила: – Нет, Иван, чудес на свете не бывает, это всего лишь я.

Княжич понял, что Арина намекает на Елену.

– Отучила меня жизнь на чудеса надеяться, вообщето я к тебе и ехал, извини, что сразу не признал, шибко ты переменилась, – с горечью ответил атаман. Действительно, кого-кого, а кузнецову дочь прошедшие три года изменили до неузнаваемости. Уходя на верную погибель, Иван прощался с перепуганной девочкой-подростком, а встретил настоящую разбойницу, которой, судя по всему, беспрекословно подчинялись позабывшие о страхе мужики.

– Жить захочешь, переменишься, – сказала атаманша, и язвительно поинтересовалось: – Дитем-то где разжился?

– Так это Катерина, дочь моя, – смутился Ванька.

– Все ясно, как ты бабник был, таким ты и остался. Хорошо еще, что совесть не утратил, девочку на произвол судьбы не бросил. Давай-ка ее мне, негоже атаману, словно девке блудной, с ребенком на руках таскаться.

В ответ на зов разбойницы Катенька безо всяких возражений протянула к ней свои ручонки.

– Вот и славно, – одобрительно промолвила Арина, принимая девочку, и, заметив Ванькино смущение, поведала: – Ты очень кстати заявился. Я весточку недавно получила о том, что люди государевы намерены сюда пожаловать.

– И откуда же такие вести? Уж не из Москвы ли? – насмешливо спросил Иван.

– Из нее, голубушки, будь она неладна, – кивнула девица.

– Так ты и там бываешь?

– Мне много где бывать приходится, с разными людьми водиться, – шаловливо улыбнулась атаманша. – Чего не сделаешь ради того, чтоб вороги врасплох нас не застали. И ватагу в сотню сабель содержать дело непростое, сам же знаешь. Всех надобно одеть-обуть да накормить и обласкать, иначе разбегутся.

– Кончились твои страдания, мне эти земли царь в награду даровал, так что люди государевы теперь вам не страшны, – с явным недовольством промолвил атаман. Откровения Арины не вызвали в его душе восторга. «Ухмыляется почти как Надька, неужто и она блудницей сделалась, а что, немудрено при ее нынешнем занятии. Разбойничков в узде не только силой можно удержать, у баб для этого свои возможности имеются», – подумал он, дрожа от ревности.

– Тогда чего стоим, поехали, – позвала Арина.

Направляясь вслед за ней, Иван услышал недовольный ропот варнаков:

– Это что еще за черт явился. Ишь, хозяин выискался. Может, рубануть его по черепу да в яму сбросить, чтоб не морочил голову Ирине.

– Молчите, дураки, коль жить хотите. Это же тот самый Ванька Княжич, который царских стражников без счету покрошил, я его только теперь признал. Он в одиночку всех нас перебьет и глазом не моргнет, – пригрозил своим разбойничкам старшой.

16

Еще на подступах к имению Ванька услыхал удары молота.

– Как отец-то поживает? – спросил он у Аришки.

– Слава богу, жив-здоров. С утра до ночи кует железо, ему, видать, от этой жизни больше ничего не надобно, – язвительно ответила Арина. Княжич сразу же уразумел, что кузнец не очень-то доволен разбойными делами любимой доченьки.

– Пойду с Петром здороваться, – сказал Иван как только они въехали в ворота.

– Сходи, сходи, он о тебе частенько вспоминает, да смотри, не подеритесь, – предупредила девица.

Все такой же худощавый, но могучий Петр был занят любимым делом, однако в этот раз на наковальне лежала не подкова, а наконечник для стрелы. Завидев Княжича, он бросил молот и сурово вопросил:

– Надолго ль и зачем явился?

– Не знаю, поживем – увидим, – пожал плечами атаман. – Только, вижу, ты не шибко рад приезду моему, с чего бы это?

– А чему прикажешь радоваться? Тому, что дочь моя, благодаря твоим стараниям, из хорошей, работящей девки в разбойницу с большой дороги превратилась? По неделям дома не бывает, таскается черт знает где с ватагой мужиков, смертоубийству даже обучилась, – сердито упрекнул кузнец.

– Было б лучше, если бы она с тобою в кузнице горбатилась? – напомнил Ванька об их былой, не очень-то завидной жизни.

– Да уж не хуже, потому как хуже некуда. Не надо быть кудесником, чтоб предсказать, чем дело кончится. Ведь не может княжья вотчина остаться вовсе без хозяина. Со дня на день явятся сюда царевы люди, и придется дурочке моей за все и всех ответ держать. Эти ж олухи, которые за нею увиваются и Ириной величают, иль разбегутся, или сами ее выдадут, дабы шкуру уберечь, а что бывает с бабами, когда они во вражьи руки попадают, ты прекрасно знаешь, – с тоскою в голосе ответил Петр. – Тебе пока моей печали не понять. Вот заимеешь свою дочь, тогда узнаешь, каково девок растить, с ними, брат, хлопот побольше, нежели с парнями.

– У меня теперь, Прокопьевич, все имеется – и сын, и дочь, именьем даже,0 вон, разжился. На удачу тоже жаловаться грех, из всех казачьих атаманов, что в Сибирь ходили, я один вернулся. Одного лишь счастья нету, – посетовал Иван и тут же заступился за Арину. – Таких, как твоя дочь, одна на тысячу и то навряд ли сыщется, вон какой красавицею стала и не сидит, подобно мышке, возле теплой печки, а лучшей доли ищет.