Проклятый род (СИ)

Дух должен прийти — так было завещано. Его появления она не увидела, лишь почувствовала. Из последних сил подняв голову, Анюта взглянула на Зверя. Волк пришёл. Он смотрит на неё голубыми глазами. По морде вьётся узор из синего пламени, шкура сверкает серебром и хранит в себе могучую силу. Волк выше девушки — почти до половины ярила. Зверь подходит вплотную, беззвучно ступая по снегу. Он не сводит взгляда с привязанного к столбу человека. Анюта тоже не отвела глаз. Она ждала этот дух в последний час своей жизни. Её руки связаны, но она не боится. Склонив голову, Зимний Волк выпускает из ноздрей облако белого пара. Выдох Зверя сливается с предсмертным дыханием Анюты. Внутри ненадолго вспыхивает жаркое пламя и она погружается в темноту…

Рядом вновь хрустит снег. Человек суетится у жертв, сгребая оставленные требы в дорожную сумку. Анюта пытается позвать его, но из груди вырывается только несвязанный стон. Дыхание почти остановилось. Волк приготовился к последней битве за солнце: затаился в душе, став её второй половиной. Взгляд затуманен и не видит того, кто неожиданно подаёт молодой голос — лишь размытый силуэт на краю нечёткого зрения. Сердце медленно замирает.

— Отец, развяжи её…

Дрогнувшей рукой, Олег закрывает застывшие голубые глаза. Анюты больше нет. Матери-Волчицы не стало. Схватившись за голову, Влада сидит рядом с отцом. Её губы тихо шепчут слова раскаянья.

— Я не узнала её, не узнала…

— Я верю, дочка, — кивает Олег. Скитальца душат слёзы, но он держится изо всех сил. Пусть слёзы подождут того часа, когда он сможет себе их позволить.

— Где твой брат? Почему вы вернулись так поздно?

— Лишь на день задержались… Нет, на одну ночь, — судорожно вздыхает молодая Волчица.

— Где Серёжа?! Она хотела знать это! — рычит Олег, до боли сжимая зубы. Влада вздрогнула и с испугом на него посмотрела. Отец еле держался.

— Остался у крестианцев. Принял крест…

Олег поражённо застыл, но ничего не сказал. Вокруг начало собираться племя Зимнего Волка — много раненых, окровавленных, в разорванной и пробитой одежде. Мужчины до сих пор сжимали в руках ножи, топоры и опустевшие ружья. Из старых охотников почти никого не осталось — только двое. Они мрачно смотрят на тело убитой Волчицы. Влада взяла себя в руки и стала такой же суровой, как и каждый оказавшийся рядом сородич. Поднимаясь на ноги, она больше не плакала.

— Достойная смерть, для той, кто была рождена без всякого имени, — Девятитрава выходит вперёд и склоняется над телом Анюты. — Сегодня погибло много славных охотников. Род утраты понёс, которые восполнит нескоро. Но смерть Старшей, а главное её жизнь, будут помнить всегда: она останется в Прави, рядом с самими славными предками. Мать-Волчица будет беречь род и дальше: поддерживать каждого, кто обратится к ней с голосом Совести.

Старая ведунья подняла взгляд на Владу. Сжимая кулаки, дочь Первой охотницы ответила ей холодом голубых глаз. Девятитрава чуть улыбнулась своей ученице. Обернувшись к собравшимся, женщина громко сказала:

— На закате нам нужно отдать почести всем, кто погиб защищая свой род. Но пламя кроды для Матери-Волчицы должно взвиться до самого неба! Племя послужит ей в последний раз. Подготовьтесь…

В Навьих песнях всегда слышится суровая грусть и тоска. Подземные охотники пели, возлагая к телу Анюты свои подношения. Волчица покоилась на высоком срубе набитом изнутри сухим хворостом. Рядом лежали птичьи крылья, аккуратно разложенные ведуньей: лёгкость птицы вознесёт достойную дочь племени к самой Прави.

Костёр готовили на закате. Багряный диск уже почти опустился, как будто приглашая душу уйти за собой в тёмный мир. Влада стояла рядом с отцом и молча сжимала в руках «раненую» винтовку — оружие, которое одним выстрелом завершило судьбу её матери.

Заметив блеск в глазах девушки, отец предупредил:

— Не надо. Не клади «Пера» на костёр. Анюта отдала тебе это оружие, чтобы винтовка продолжала служить Навьему роду. У неё и так будет всё, что только понадобится, а «Пера» ещё пригодится Зимним Волкам в Явьем мире.

— Моей вине нет оправданья, — бесцветным голосом ответила дочь. — Вот моя плата за нарушенье заветов…

Олег внимательно взглянул на неё, но промолчал. В глазах скитальца застыли воспоминания. Он с болью в сердце смотрел, как старая ведунья разжигает огонь. Погребальный костёр занялся очень быстро и языки пламени ненадолго отогнали снегопад Долгой Зимы. Огонь кроды с жаром вознёсся к пологу серой хмари, скрывая от глаз закутанное в белую ткань тело Анюты.

— Кто поведёт нас дальше? Куда мы отправимся? — грубо сказал один из охотников. Влада тут же со злостью оскалилась на него.

— Без Стравы и Тризны задаёшь такие вопросы?!

— Род должен выжить, а я за проклятой не пойду…

Повисло молчание. Олег понял, что многие охотники думают также. Они видели причину всех бед только в его семье. Эта война могла пройти легче, если бы в племени было достаточно двоедушцев… Отец встал ближе к дочери, но, казалась, что сейчас она сама стала твёрже чем камень.