Дни текли ржавой водой из-под крана. Пришла весна. В дворцовом парке зацвели деревья. Ральф не первый год жил на юге, но всякий раз удивлялся ярко-белым цветам, облепившим пока еще лишенные листвы ветви. Вот и сейчас Бонк стоял у раскрытого окна, вдыхая их тонкий аромат.
– Прошу, господин Бонк, – деликатно отвлекли его от крайне увлекательного занятия.
Ральф развернулся и присел на указанный стул. Расческа с каким-то средством, пара отработанных движений – и из зеркала на Бонка смотрела прилизанная версия его самого.
– Поправить что-то? – уточнил у него парикмахер.
– Нет, всё прекрасно, – без эмоций ответил Бонк и понятливо задрал подбородок, позволяя мужчине равномерно нанести пену для бритья.
За спиной щелкнул дверной замок. Ральф бросил взгляд в зеркало и чуть улыбнулся. Его величество, уже полностью собранный в отличие от наследника, вошел в спальню Бонка, чтобы встать у любимого хозяином комнаты окна. Парикмахер отошел к столику – взять острую бритву, вернулся. Поднял руку, намереваясь начать со щеки, но был остановлен Юрием:
– Дайте мне, – император протянул ладонь, забирая бритву, и вскоре Ральф уже наблюдал его сосредоточенное лицо прямо перед собой.
– Не дергайся, – с улыбкой сказал ему Юрий.
– И не думал, – серьезно ответил Бонк и подставил его величеству шею.
Каждый день по острой грани. Что ему какой-то нож у сонной артерии?
Лезвие почти ласкало кожу, Ральф терпеливо ждал, пока Юрий закончит, и мысленно подсмеивался над ситуацией: кто бы мог подумать, каких только талантов нет у императора? Политик, юрист, историк, лингвист и … брадобрей.
Юрий отвел руку, наклонился к Ральфу и тихо шепнул в самое ухо:
– Я еще и вязать умею.
Бонк расхохотался:
– Полезное умение, ваше величество.
Император критически оглядел результаты своей работы, вернул мастеру бритву и ответил:
– Еще как. Меня, кстати, давным-давно научил твой драгоценный Ник. Не могу не признать, отлично успокаивает нервы.
Парикмахер снял с плеч Бонка накидку, бесшумно собрал свои инструменты, поклонился и оставил их. Ральф поднялся на ноги и, сняв с вешалки красны мундир, накинул его на плечи.
– Неужели?
Юрий шагнул к наследнику, поморщился, чуть подволакивая ногу.
– Отец любил связанный им плед, я хотел подарить ему другой. Лучше.
Император поправил ворот Бонка, помог справится с манжетами.
– И как? – уточнил Ральф.
– Никак, – улыбнулся Юрий. – Плед я подарил, но он так и остался лежать где-то в ящике.
В дверь постучали, дворцовый распорядитель заглянул в спальню:
– Пора, ваше величество.
– Уже идем, – ответил за императора Ральф.
Длинный коридор, красный ковер, безмолвный разговор двух удивительно похожих в алых мундирах мужчин.
«Волнуешься?»
«С чего бы мы волноваться перед танцами?»
«Так ведь тебе за меня отдуваться».
Ральф хмыкнул:
«Да с этим-то как раз я давно уже … примирился…»
Они остановились у закрытых дверей, терпеливо ожидая, пока их объявит распорядитель. Лакеи взялись за дверные ручки, и боковым зрением Бонк заметил, как резко побледнел Юрий.
– Ждать! – Ральф взмахнул рукой и подхватил падающего императора. Закинув руку Юрия себе на плечо, дотащил его до одинокого красного стула у стены коридора.
Его величество медленно выдохнул сквозь сжатые зубы, улыбнулся краешком рта и приказал:
– Иди. Гости ждут.
Ральф дернул щекой.
– Иди! – зло повторил император.
Гвардейцы обступили Юрия, Бонк слышал, как начальник охраны велел позвать медика.
– Слушаюсь, – процедил Ральф и, вернувшись к закрытым дверям, расправил без того прямую спину.
«Скажи, Ральф, ты любишь Валлию?» – услышал он усталый голос его величества в своей голове.
Бонк спрятал руки за спиной, качнулся с пятки на носок.
«Скорее да, чем нет».
Лакеи распахнули створки. Яркий свет ударил по глазам. Ральф поднял руку, объявляя Весенний бал, а Юрий признался:
«А я – ненавижу».
Ральф вздрогнул, но нацепил на лицо широкую улыбку и сошел к ожидающим приглашений дебютанткам.
– Подарите мне танец, прекрасная госпожа, – подал он руку первой девице в ряду и под пронзительную песнь скрипок открыл Весенний бал.
Поворот. Рука на тонкой спине. Банальный комплимент дрожащей от волнения партнерше.
Первый круг закончился, к ним присоединились другие пары. Бонк сцепил челюсти, заметив Слоуна, протягивающего ладонь его, Ральфа, женщине. Спокойно. Терпение. Она рядом. Она в безопасности. И алое платье её на фоне бледных нарядов дебютанток, сияет кровавым пятном.
Ральф мысленно хмыкнул: «Беспокоитесь за меня, мой император?»