Проктология счастья

С этого момента начинается страшное одиночество человека. Он больше не ощущает в себе единство с чем бы то ни было и изо всех сил пытается заполнить эту пустоту бесчисленными ментальными системами и схемами. Он строит культуру — набор ментальных предписаний и правил, цель которых — вернуть утраченную радость жизни человеку и сделать его счастливее. Он создает многочисленные системы воспитания, дабы никто не ошибся в выборе правильного счастья. Он заполняет свою жизнь массой искусственных источников удовольствия — все больше теряя радость как таковую и все дальше оказываясь от себя естественного и целостного.

...Уф-ф, а ну признайтесь — вы еще не устали от всей этой зауми, еще не уснули?

— Ну, что ты, что ты... — отвечает Дурак, смущенно прикрывая рот ладошкой. — Просто я всегда зеваю, когда мне интересно.

Искренне надеюсь. Ибо в том, что вы только что прочли, сокрыт ответ на вопросы, которыми каждый неоднократно изводил себя, друзей и самого Бога в придачу.

— Почему?! — признайтесь, сколько раз вы вот так взывали к высшим силам в надежде на утешение?

И еще так:

— Почему именно со мной?!

И, наконец, вершина человеческой трагедии:

— За что?!

Чуть выше мы уже упоминали, что с какого-то момента человек перестает воспринимать окружающий его Мир и начинает на него всего лишь реагировать. Именно отсюда берут начало все его неприятности.

Вслушаемся в слово «восприятие» — в чем его суть? В приятии. В слово «реагировать» вслушиваться не надо, просто вспомните его смысл. Любая реакция — это всегда сопротивление. Вот и все. Как видите, наш язык вновь вносит предельную ясность в суть вопроса. Осталось уточнить детали.

Поскольку именно через канал ощущений человек сохраняет связь с миром, ему крайне необходим каждый нюанс проживаемого состояния, каждое ощущение. Но что делает он? Он блокирует естественную способность к восприятию искусственно созданным механизмом реагирования, а по сути — неприятия, и искренне полагает, что делает этим свою жизнь более счастливой и спокойной.

Но любое ощущение, от которого человек отказался, ему совершенно необходимо, и теперь оно будет преследовать его всю оставшуюся жизнь, требуя своего приятия. Причем с каждым новым приходом болезненность ощущений будет становиться больше, а ситуация, которая их сформировала, — масштабней.

Так система пытается восстановить свою целостность, и — можете не сомневаться — она ее восстановит. Любой ценой! И дело здесь не в какой-то мифической мстительности или гневливости Бога, а в общих принципах существования. Ведь напомним, самая сильная динамика нашего мира — это динамика, направленная на восстановление утраченной Цельности и Единства, глупо пытаться с ней спорить.

Как мы уже сказали, именно здесь начало всех наших проблем, и именно в этот момент у нашего Счастья появляется табуированная «зона проктологии». Но все же — откуда она у него появляется? И из чего, в конце концов, эта окаянная проктология состоит?

Чем умнее становится человек, тем более организованной он стремится сделать среду своего обитания.

— А как иначе? — смеется Дурак. — Дело известное: мухи — отдельно, варенье — отдельно.

Совершенно верно, именно так поступает ментал. Он формирует в сознании своего рода устройство для упорядочения внутреннего пространства — механизм подавления и вытеснения. Порядок, естественно, будет наводиться в соответствии с его принципами.

— Принципы, — сочувственно смеется Дурак, — неотличимы от комплексов.

И, действительно, обратите внимание, как точно соответствуют ментальные механизмы внешнему способу существования человека. Как мы организуем свое жизненное пространство? Сортируем его, используя традиционные рецепты — отделяя зерна от плевел. Плевелы, естественно, подальше от себя, зерна — поближе. А как иначе? Все представляющее опасность — с глаз долой!

Всех преступников, например, можно собрать да и выслать куда-нибудь подальше — в Сибирь, скажем, или на необитаемый остров. А тех, кто «не высылается», тоже как-то разумно организовать — в резервации, предположим, или в гетто. Тюрьмы, впрочем, тоже неплохо, концлагеря — опять же...

У ментала тоже есть своя резервация, свои конц­лагерь и тюрьма. Первое, что он начинает делать, став диктатором, именно что — «отделять зерна от плевел», светлое от темного, зло от добра, болезненные ощущения от комфортных. И все непринятое и болезненное, всю тревогу и страх, все смущающее и напоминающее о несовершенстве вытесняет затем на задворки сознания — в подсознание.

Вытеснение и подавление — это два мощнейших рычага механизма реагирования. Какая там Целостность, какое Единство! Если что-то вызывает дискомфорт — значит, враждебное. Так в нашем сознании формируется болезненная и неприкосновенная зона — зародыш той самой проктологии, которой мы вынуждены заниматься.