Прокурор с Эльтона

Все эти дни мы мало разговаривали, Алесса явно взяла паузу, чтобы обдумать всё, что я ей сообщил. Я не мог представить, как ей было сложно принять, что Уи-лын-крыз врал ей годами напролёт. Что октопотроид, который помог эвакуироваться с М-14 во время извержения вулкана, устроил на работу, исправно платил рыночную зарплату, а затем дал рекомендацию в институт, оказался наркодилером и просто гнилой личностью. Иногда она замирала, смотря вдаль, будто что-то вспоминала, а затем с громким вздохом качала головой. Иногда вдруг ни с того ни с сего задавала точечные вопросы о моём прошлом.

— Эрик, а почему ты открыл офис на Ионе? Почему не на Цварге или там… сразу на Тур-Рине?

— Поленился далеко лететь.

— Врёшь. Я видела на суде, кто на тебя работает. Смески. Ты просто хотел дать работу тем, кто не в состоянии далеко улететь от Эльтона и кого презирает собственная раса. Таким, как я.

— Вру, — легко соглашался, улыбаясь. — Но зачем ты спрашиваешь, если сама знаешь ответ?

На такие вопросы она не отвечала. Лишь недовольно поджимала губы, прицыкивала языком и отворачивалась.

— Эрик, а ты правда тогда хотел забрать меня с М-14?

— Конечно, правда.

— И всё, что ты мне говорил… что я для тебя единственная… тоже было правдой?

— Тоже.

— А… почему ты поступил в Академию Космофлота, вместо того чтобы переехать туда, куда ты хотел?

— Твоё свидетельство против меня в суде было решающим. Вкупе с диаторием, которым меня накачали октопотроиды, судья вынес вердикт о двадцати годах заключения, но хм-м-м… меня посчитали эмоционально нестабильным и временно определили в психиатрическое отделение. Оттуда уже вытащил адмирал Космического Флота Юлиан Леру в обмен на договор, согласно которому я десять лет обязан был отучиться в Академии. По-хорошему, ещё десять после получения диплома мне следовало отработать в качестве офицера, но там… скажем так, я оказался чуть лучшим юристом, чем тот, кто составлял изначальный документ.

— Кошмар. — Эльтонийка осуждающе покачала головой. — И не стыдно было тебе обманывать надежды адмирала?

Я пожал плечами.

— Не думаю, что Юлиану было принципиально, чтобы я остался в качестве лейтенанта в Космофлоте. Он спокойно принял то, что я хочу открыть свою юридическую практику, и даже сказал, что удивился бы, если бы я не попытался после окончания Академии оспорить контракт. В конце концов, мы договорились, что как только я обустроюсь в жизни, буду прилетать и преподавать у студентов Академии.

Алесса-Элиза фыркнула.

— И всё же, Эрик, ты прохвост.

— Знаю, — усмехнулся. — Но Академия на свою голову научила, что не бывает безвыходных ситуаций. Бывают ситуации, выход из которых не подходит. Служить офицером ещё десять лет меня не устраивало категорически. — Я запнулся, размышляя, говорить или нет, что планировал найти Элизу, выяснить, как октопотороидам удалось обмануть таноржский детектор лжи. Несколько лет я вёл себя как одержимый… Но, посмотрев на собеседницу, которая старательно вскрывала кристалл с питьевой водой, я решил перевести разговор в другое русло:

— А почему ты решила податься в юриспруденцию? У тебя получались чертовски вкусные торты и супы, — задумчиво протянул, вспоминая самые счастливые дни юношества.

— Ох, это… — Она махнула рукой. — Да, когда-то я мечтала о своём кафетерии…

— Тогда почему ты стала прокурором?

Алесса-Элиза так не удостоила ответом, погрузившись в себя.

Ослепительно яркие дни на Хёклу сменялись кромешными ночами, а между нами натягивалась невидимая нить взаимопонимания. Очень тонкая и хрупкая, как первые весенние ростки, но с каждым разговором, с каждым ответом или вопросом она становилась прочнее и крепче.

Ещё одним случайным открытием стало то, что на момент последней гонки Лиз, оказывается, не знала про мои отношения с чистокровными эльтонийками. Тогда, когда она пришла в ангар в мешковатых штанах механика на подтяжках, она действительно готова была улететь со мной на другую планету, но Уи-лын-крыз и тут постарался. Именно он показал полумиттарке-полуэльтонийке злосчастное видео в бассейне и внушил, что я ежедневно так развлекаюсь и меняю женщин как моторное масло в спорткаре.

* * *

Алесса Мариар

Алесса чувствовала, что постепенно впадает в какую-то прострацию. За те несколько дней её мироощущение перевернулось вверх дном несколько раз. Время от времени она вспоминала какие-то мелочи из жизни на корабле октопотроидов и начинала себя мысленно ругать.