Пролог

достаточно, потом случился непонятный смерч в песках неподалеку, там, где был

захоронен купец. Старик понимал, что слаб и возрастом для путешествия не совсем

подходит. Что жара пустыни убьет его в самом начале пути. В Елянск идти не было

смысла. Говорить о параде звезд Аастр мог только с Советом верховных кастырей и

Примом, для остальных сие должно остаться тайной за семью печатями.

Астроном уж было решил, что утреннее предчувствие — это вроде знак от

небесных предков. Что пора в путь, никто не появится и не переложит эту ношу с

его плеч. Но ближе к полудню, когда пески раскалились, воздух над ними начал

дрожать и показывать то, чего и быть не может, неподалеку показалась повозка. Не

веря своим никогда еще не подводившим глазам, старик взлетел на смотровую

площадку Часовой башни. Телескоп раскалился так, что за него было опасно браться

голыми руками. Дневную вахту давно уже не было нужды нести, поэтому

притенения от солнца и не сделал, а к вечеру телескоп остывал настолько, что

металл лишь приятно грел руки. Теперь же пришлось быстро закрыть крышу

специально для этого натянутым пологом и сидеть некоторое время в духоте,

ожидая, пока металл остынет. Вскоре возможно стало проводить наблюдения.

Старик приник к окуляру, подстроил резкость. И вздрогнул от неожиданности.

Оторвался от телескопа, протер глаза, потом снова прилип к нему. На расстоянии

полдня пути пылила повозка, которая, несомненно, ехала сюда, в Турск, и управляла

лошадью девушка. Потом за возницей показалась еще одна девичья голова. Больше

никого рядом не было — ни охраны, ни спутников. И еще — даже на таком

расстоянии звездочет чувствовал, что приближающиеся путешественницы его

кровницы. Старик впал в страшное волнение, заметался, засуетился. Зачем-то снял

полог, потом снова натянул. Потом сел, глубоко вздохнул несколько раз, пытаясь

успокоиться, и поспешил вниз, подготовиться для встречи неожиданных гостей.

Та радость, которую он испытал недавно, встретившись с купцами, не шла ни

в какое сравнение с душевным подъемом, испытываемым сейчас. Спускаясь по

каменной лестнице, ступени которой были вытерты при многократных подъемах-

спусках, отшельник вспоминал, что же у него есть этакого из припасов, желая

угостить гостий как можно вкуснее. Заметался по своему немудрящему обиталищу,

249

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

стремясь придать ему более-менее уютный вид, одновременно успевая готовить

обед. Благодарил шепотом небесных предков, что купцы, гостившие недавно,

оставили ему часть своих припасов, оказавшихся сейчас очень кстати.

Солнца уже устало скатывались к горизонту, окрашивая недалекую пустыню в

предзакатные цвета, когда Аастр поспешил к городским воротам. Он никогда не

закрывал их, но сейчас ему хотелось как можно быстрее увидеться с

прибывающими, и не заставлять их блуждать по городу, пытаясь его разыскать.

Пришел, запыхавшись, взгромоздился на каменную тумбу, с которой раньше

усаживались на лошадей, отправляясь в путь. Сел, вытирая пот со лба, и

приготовился к ожиданию, ставшему привычным за всю жизнь. Аастр был младшим

в семье, поэтому ему частенько приходилось ждать – новую одежду, внимания,

разрешения говорить. Созрев по меркам астрономов, ждал необыкновенную

девушку, которая будет понимать его с полуслова, и с которой они будут жить долго

и счастливо. Но после исчезновения кровниц понял, что ожиданию сбыться не

суждено. Потом он начал ждать достойного ученика, что тоже не свершилось, потом

со страхом и отчаянием ждал парада звезд — а вот это начало сбываться. К

сожалению. Сейчас же ожидание его не было долгим, но казалось мучительнее всего

в его долгой жизни. Вскоре уже был слышен шум подъезжающей повозки, все ближе

и ближе. Аастр встал и с замиранием уставился в проем ворот. Во рту пересохло от

волнения. Рядом с воротами шум стих, девушки, осторожничая, слезли с козел, и

одна из них заглянула за каменную стену. Встретившись глазами с Аастром,

невольно вздрогнула от неожиданности, потом глаза ее расширились от удивления.

Да, это была девушка из его клана — чутье не обмануло, а сейчас и глаза

подтвердили это. Она махнула рукой своей спутнице, приглашая ее внутрь.

И вот они вошли – дочери его племени, его крови. Одна была чуть повыше,

загорелая до черноты, худощавая, скуластая, глаза на этой темной коже просто

пламенели, волос не видно под платком, защищающим от дорожной пыли. Вторая –

пониже ростом, черты лица более округлые, но те же незабываемые глаза, которые

роднили их, как сестер; белокожая, какой и полагается быть истинной дочери