Прометей № 4

Соколовский подумал и на следующее утро Гейнрих был арестован. Вслед за ним были арестованы еще семь человек, включая Антонину Летковскую и несколько бондарей. Большинству арестованных было по 23–25 лет. У всех сняли отпечатки пальцев и посадили в «Бастилию». Арест был обставлен очень торжественно. Гейнриха отправили на дактилоскопию в наручниках под конвоем, «шашки наголо»[210].

Забастовка тем временем продолжалась. Более того, на Форпосте была распространена новая листовка с призывом к дальнейшей борьбе. Оперативные данные, а проще говоря, доносы, вывели жандармов на Трусова.

У Трусова в процессе обыска была обнаружена 51 брошюра социалистического содержания и 39 экземпляров листовок к бондарям, напечатанных на гектографе. Среди изъятых у Александра Евдокимовича книг были произведения Маркса, Энгельса, Каутского, Плеханова, Богданова, Ллойда, Либкнехта, Луначарского и «Развитие капитализма в России» Ильина (то есть Ленина). Никто из арестованных и близко не обладал такой библиотекой.

Начальник Жандармского управления лично вел допросы.

Константин Гейнрих благородно взял всю ответственность на себя. Заядлый курильщик, он был лишен спичек и табака, но мысли Гейнриха были далеко от личного комфорта. Он очень беспокоился за Летковскую, подозревая, что у нее в тюрьме может начаться цинга.

Тем временем на воле бастующие бондари добились победы. Владельцы мастерских повысили зарплату, прибавив сдельщикам по 8 копеек за тару, а контрактникам по 50 копеек в день. 13 января стачка завершилась[211].

Сразу после рождественских праздников арестованные стали забрасывать власти ходатайствами об изменении меры пресечения. Люди это были небогатые, часто единственные кормильцы в семье, без финансовых накоплений и их близкие оказались в отчаянном положении. «Я служил в конторе Элухен, – писал Александр Трусов губернатору, – работал с утра до вечера, остальное же время отдавал своей семье, которая состоит из старушки матери, жены и ребенка. Арестованный по предписанию начальника Жандармского управления, я томлюсь в одиночестве, а семья терпит нужды и лишения»[212].

Об условиях пребывания в одиночной камере говорит тот факт, что Трусов попросил жену передать ему подушку. Поскольку ходатайство об освобождении было отклонено, Трусов написал новое письмо губернатору, на этот раз с ходатайством о передаче ему «Происхождения видов» Дарвина и «Капитала» Маркса.

Предвоенные серые годы