Прометей № 4

„Суд Пугачева“. Художник В. Г. Перов. 1875 г. Государственный исторический музей, Москва

Любопытно отметить, что статья о зарубежных (синхронных А.К.) восстанию откликах помещена отдельно от статьи об откликах во французской печати. [265]. Статьи об отношении европейских стран к проблеме крестьянских войн и восстаний в России в целом нет. Причина ясна: для написания подобного рода статей нужно владеть рядом европейских языков и состоять сотрудником института Всеобщей истории РАН, одновременно разбираясь на достаточно высоком уровне в проблемах истории России в целом и проблемами истории народных, крестьянских движений, в частности… В дореволюционной и ранне советской историографии подобного рода специалисты все же существовали. Кроме брата будущего академика М.Н. Тихомирова Бориса об этом писал не долго занимавший пост заведующего кафедрой в Саратовском университете В. И. Веретенников. Б.Н. Тихомиров, как известно, пал жертвой репрессий, Веретенников Любопытно, что Веретенников, выпускник Санкт-Петербургского университета, считается учеником Лаппо-Данилевского, соперникам и конкурента Платонова! Занимался Веретенников почти всегда запретными для нашей историографии темами: органами сыска, Тайной канцелярией, генерал-губернаторствами екатерининской эпохи… Василий Иванович работал в конце жизни в Русском музее и как-то незаметно ушел из жизни в блокадном Ленинграде. Веретенников занимался историей всяких тайных дел и таким образом, видимо, вышел и на отклики иностранцев о борьбе сословий и социальных групп в истории России.

Весь сыр-бор, то есть возмущение яицких казаков, невыполнение ими требований властей, усиливавших тяготы их службы и повседневной жизни, был связан конкретно с войной, которую царское правительство вело с Турцией. Упрощенно и утилитарно, как это делали и делают многие историки, эти трения власти с казаками интерпретировать нельзя. Но и не следует, как это происходило в советской историографии сводить все к обострению классовой борьбы, усилению крепостничества, феодального гнета и т. п., и т. д. Яицкие казаки, как и многие обитатели восточных и западных окраин Российского государства, были старообрядцами, спасавшими себя и свою веру от гонений РПЦ, отнюдь не всегда поддерживаемых государственной властью, центральной и местной. Этот парадокс социальных отношений очень слабо отражался в марксистко-ленинской историографии, что давало немалую пищу разного рода противникам советской власти и коммунистической идеологии, тем же пайпсам и прочим советологам. Несомненно, что для ведения войны требовались все большие материальные, финансовые и людские ресурсы. Взять их можно было только на окраинах, но именно там скапливался наиболее неблагонадежный оппозиционный власти народ: раскольники, казаки, представители малых некогда совсем недавно, враждебных московской власти народов. Поводом для возмущения и затем восстания Яицких казаков стали ряд мероприятий хозяйственно-экономического, фискального и военно-организационного характера. Рыбные ловли, за счет которых в основном жили казаки были предметом вожделения властей как центральных, так и местных. Суть притязаний властей как почти всегда и во всем заключалась в том, чтобы казаки работали, а доход шел бы в казну и местным воротилам из военного руководства и гражданской администрации. Дабы лишить казаков их вольностей, базировавшихся на свободе личной и хозяйственной власти, стремились превратить казаков в обычное феодально-податное сословие. Один из ретивых начальников, граф Чернышев, придумал для этого хитрый метод превращение казаков в легионеров, то есть фактически в обычных солдат. При этом, их как солдат собирались брить, что для староверов было совершенно неприемлемо.

Казаки в ответ на посягательство на их традиции и обычаи не безмолвствовали. Сначала они боролись с местной казацкой властью, ставшей проводником царской политики. Из казацкой среды выделилось несколько лидеров, которые повели борьбу с атаманом и старшиной. Многие лидеры оппозиции сами принадлежали к старшине. Затем была направлена депутация в столицу. Там казаков с одной стороны стремились выловить и наказать, а с другой, – их прошения всё же доходили до императрицы и ее приближенных. а с другой их прошения всё же доходили до императрицы и ее приближенных. Например, поддержку казакам оказывал Иван Орлов, брат Алексея и Григория.

На местах события шли обычным для тогдашней России порядком: власти наказывали зачинщиков и руководителей, в ответ казаки задерживали парламентеров от властей… Поскольку казаки имели оружие, а у властей не хватало сил и средств утихомирить казаков, сумятица продолжалась. В дело вступила, как водиться, божественная сила – нашлась чудотворная икона, испускавшая плач по поводу прошлых разборок казаков и власти: расстрелу казаков вооруженной командой…Беспорядки начала января 1772 г. Кончились зверскими расправами казаков над частью старшины и некоторыми чиновниками, и воинскими начальниками, что не могло остаться без последствий…