Прометей № 4

Вопрос о роли казачества не мог не привлекать внимания исследователей. Если в 1920-е годы, когда было памятна роль казачества в Белом движении о них как об активнейшей части крестьянских войн забыли, равно, как и зажиточных крестьянах – кулаках в годы коллективизации, то во времена расцвета совхозно-колхозного строя вспомнили вновь.

Участники упомянутой конференции коснулись и такого животрепещущего вопроса, как отношение к проблемам крестьянской войны 1773–1775 гг. буржуазной, преимущественно американской историографии. Отметим сразу, что для советских, русских историков было бы интереснее узнать отношение к данной проблеме историков немецких, причем обеих германских государств и ФРГ и ГДР, поскольку Ф. Энгельс писал свою знаменитую работу на основании фактологии немецкого историка Циммермана…Понятно, что историей России и СССР в США занимались в основном так называемые советологи, то есть представители далеко не беспристрастного, а скорее, сильно ангажированного направления историографии. К особенностям данного направления можно отнести то, что все изыскания их преследовали разоблачительно-обличительные цели. В истории России любого периоды искались и находились особенности, резко отличавшие историю нашей страны от всех прочих и особенно США – образцовой страны Западного мира. Поскольку советским властям были хорошо ведомы намерения советологов по разоблачению советского строя, выставлению истории России в самом неблагоприятном виде, их не допускали в советские архивы. Отсюда и главная особенность советологов – работа исключительно с теми источниками, которые использовались историками советскими или близкими им, например, участниками Аграрного симпозиума Восточной Европы и т. п.

Интересно отметить, также факт использования работ историков дворянско-буржуазной школы, отвергнутых и замалчиваемых советскими историками, например, работу Н.Ф. Дубровина «Пугачев и его сообщники» в 3– тт. СПБ.,1884. Использование трудов Дубровина при всей их основательности, несомненно подтверждает наш вывод об особенностях советологии американского производства: вторичность источниковой и историографическую и стремление очернить народное движение. Завершая этот сюжет хотелось бы задать американским историкам вопрос: много ли, они знают и пишут об освободительно движении афроамериканцев, ибо сравнение русских крепостных с рабами в США при всей его абстрактности и умозрительности вполне приемлемо и возможно. И это сравнение с любым российским казацким, крестьянским движением будет явно не пользу американцев…Сравнений российской и американской истории советологи в принципе делать не желают…

Тот факт, что пугачевщина была сложным с точки зрения классово-сословного и национального состава участников был отмечен в историографии, но на наш взгляд, недостаточно полно и основательно. Та, например, отмечалось, что на втором этапе крестьянской войны в движении принимали не только рядовые, простые башкиры, но и старшины, то есть верхушка башкирского войска. Салават Юлаев один из башкирских героев пугачевщины и по сей день является одним из национальных героев и символов башкир. Религиозной составляющей почти никто из историков не касался и не касается. Так известно, что Е.И. Пугачев был старообрядцем и общался с представителями Белокриницкого согласия, бывая в польско-литовских землях. По некоторым данным Пугачев имел контакты и с католическим духовенством, иезуитами. Вообще, влияние европейских событий: война с Османской империей, имели определенное влияние на движение Пугачева, о чем, видимо знал или догадывался А.С. Пушкин, но предпочитал умалчивать…Вообще, схемы дворянской историографии странным образом и это несмотря на пафосное отношение к народным движениям, восстаниям, бунтам и проч. Оказались удивительно живучими в советской историографии, несмотря на идеологические и историографические советской историографии, несмотря на идеологические и историографические чистки, проводившиеся Покровским и его учениками.

В буржуазно-помещичьей историографии и мысли не допускалось о том, что восстание может каким-либо образом инспирировано и поддерживаемо извне, враждебными России государствами: Турцией, Францией Польшей и т. п. Это при том, что состоявший в переписке с Екатериной II Вольтер допускал такую возможность.

Тем не менее, в статье, посвященной освещению «Пугачевщины» во Французской прессе отмечалось, что с польской границы (один из важнейших центров формирования информационной волны А.К.) сообщалось о присутствии турецких эмиссаров при руководителях восстания. «Не эта ли заметка – задается вопросом автор статьи, – помогла созданию версии о Пугачеве как орудии против екатерининской фронды и диверсии со стороны Турции. Эти слухи присутствуют в одном донесении Дюрана (посла Франции в России)[264].

Нельзя не отметить, что тот же автор вскользь упоминает о том, что информация о восстании, вообще поступала с польской границы, то есть из центра старообрядчества, населенного пункта Ветка…