Прометей № 4

Первым таким автором был М. В. Ломоносов, фактически дословно переложивший на русский литературный язык XVIII века оду древнеримского поэта Горация. Следом были Г. Р. Державин и А. С. Пушкин. Причем, если Державин ставил себе в заслугу саму возможность «в забавном русском слоге» возгласить современникам о добродетелях российской «Фелицы» – императрицы Екатерины, то Пушкин – факт прославления свободы и пробуждение «милости к падшим», как свидетельство исключительного поэтического и гражданского мужества. Правда, для современников эта строчка пушкинского «Памятника» была надолго сокрыта стараниями его литературного наставника В. А. Жуковского. Искренне желая, чтобы это поэтическое «завещание» Пушкина все-таки увидело свет, он намеренно исказил подлинный смысл стихотворения ученика. В итоге, пушкинский мотив «тайной свободы» долгие годы скрывался за безобидным посылом о «прелести стихов», которой якобы (и только ей!) для современников «был полезен» Пушкин. И только большевистская Октябрьская революция вернула подлинные пушкинские строки к жизни.

К 100-летию гибели Пушкина (февраль 1937 года) эти возвращенные строки, словно в назидание потомкам, были даже выбиты на постаменте его знаменитого московского памятника на Тверском бульваре. Правда, к этому моменту в центре советской столицы у самого Пушкина появился достаточно серьёзный оппонент, грозивший перевернуть в глазах современников и потомков все прежнее представление о назначении поэта и поэзии как таковой. Двумя годами ранее, 17 декабря 1935 года, было обнародовано постановление Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР о переименовании московской Триумфальной площади «в площадь имени В. Маяковского»[270].

Пушкин и Маяковский: Поэтическая перекличка