Прометей № 4

Мало кто обратил тогда внимание, что данное постановление как бы символически уравновешивало Александра Пушкина и Владимира Маяковского – ведь именно с Пушкиным, его памятником и памятью, не единожды вел свою заочную полемику в прежние годы В. В. Маяковский. И хотя памятник, – самый что ни есть рукотворный, – как иронизировал Маяковский, ему «по чину» полагается едва ли не при жизни, сам поэт революции к этой перспективе относился не просто скептически, а нарочито негативно: «Заложил бы динамиту – ну-ка, дрызнь!» Правда, и своего будущего посмертного соседства с Пушкиным тоже никогда не отрицал. И, словно сам того не замечая, как бы подсказывал современникам место своего – под стать пушкинскому – и нерукотворного, и рукотворного памятника одновременно: «После смерти нам стоять почти что рядом: вы на Пе, а я на эМ».

«Долгожданная встреча». Дружеский шарж, посвященный открытию памятника В. В. Маяковскому в Москве. Художник Н. Семенов. Журнал «Крокодил» № 20 за 1958 г.

Кто-то-то из недоброжелателей Маяковского еще при жизни поэта острил, что между этими буквами есть еще две, которые как раз и образуют одно существенное и непреодолимое отрицание всем указанным выше прижизненным претензиям поэта на свою посмертную «биографию». И, как это не покажется странным, одно важное «но», которое самым негативным образом едва не сказалось на судьбе всего творческого наследия поэта революции, действительно имелось. Многолетние недоброжелатели Маяковского по литературному цеху (главным образом, «вожди» влиятельного в те годы литературного объединения РАПП) тотчас после его смерти сделали все от себя зависящее, чтобы «тему Маяковского» если и не «закрыть» окончательно, то методом грубого административного ресурса заблокировать для соотечественников доступ к его творчеству, сделав последнее практически недоступным.

Посмертная блокада Маяковского и впрямь оказалась настолько масштабной, что продолжилась даже после того, как сам РАПП был расформирован, а его остатки, наряду с другими подобными структурами (постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от весны 1932 года было признано, что их «рамки… становятся уже узкими и тормозят серьёзный размах художественного творчества»), влиты во вновь создаваемый Союз писателей СССР.