Промежуток

Максу не приходится слишком долго объяснять, зачем мне понадобился он сам и его подъемник. К счастью, у него обнаруживается и запасной комплект страховочного снаряжения, и электропила для работы по металлу. Она заряжается от аккумуляторов. Постер с портретом действующего президента тоже есть – свернутый в гигантскую трубку, он пылится за шкафом. Оказывается, компании, рекламирующие популярные товары, по новым правилам теперь обязаны «в нагрузку» размещать агитационные постеры к предстоящим выборам. Предполагается, что народ захочет видеть лица действующей власти рядом с прохладительными напитками и дачными домиками в Подмосковье. Но однажды привезли постеры с девушками в ажурных колготках с укрепленной ластовицей.

Макс рассказывает об этом со смехом.

Вот как-то никто не решился повесить рядом с ними портрет президента страны, баллотирующегося на новый срок. Макс прихватил агитационный портрет к себе – на случай какого-либо нештата. Он оказался прозорлив.

Мы пытаемся математически рассчитать то время, за которое сможем подпилить решетку. Это сделать трудно. Все зависит от степени ее амортизации. Ставим будильник на шесть. Подъемник в соседнем дворе. Завтра Макс выходной. Нам поразительно везет.

2. Постер

Шум. Суета, звон тарелок, громкий хохот мужчин и незнакомые сочетания звуков. «Гуррр, гуррр». Что происходит? Что за беспорядок? У хозяина странные гости. Вот его шаги. Приближаются. Меня хватают и бесцеремонно вытаскивают из убежища. Разворачивают. Вечерний свет – настольная лампа. Надо мной склоняются лица. Они не похожи на то, что изображено на мне. На мое лицо. Да, я считаю его своим. Я знаю, что это первое лицо государства. И я его заместитель. Полиграфический двойник. Я – почти что он. Разумеется, в этом статусе я не одинок.

Я – один экземпляр бесчисленного тиража. В типографии я видел огромные пачки наших. А сколько типографий по всей стране? И я понимаю почему. Президент популярен у народа, как и все, что с ним связано.

Мы – заместители президента по работе с населением. Мы поддерживаем своим присутствием народ. Всеприсутствием.

Мы окружаем его вниманием. Президент не может разорваться и встретиться с каждым, кто будет за него голосовать.

То есть почти с каждым. Для этого и нужны двойники. В том числе бумажные. Они доступнее. Каждый, если захочет, может купить нас и разместить у себя дома. Мы глядим на людей проницательным умным взглядом нашего первообраза. Недалекие думают, что мы – лишь его имитация. Нет. Мы по образу и подобию. Мы похожи на него на 99,99999… процентов. И кто же, как не мы, должны помогать настоящему президенту реально следить за событиями в стране? Наблюдать за людьми, за жизнью народа? Неужели это можно доверить подчиненным, у которых свои шкурные интересы? Которые льстят президенту, льстят народу? Желают понравиться и тому, и другим?

Нет! Нет и нет. Президент должен видеть все сам. Без поправок и искажений. Наши наблюдательные пункты на торцах домов и фасадах, на дорожных рекламных щитах не только напоминают людям о его мудрой улыбке, но и (я в этом убежден) собирают для него точнейшую информацию. Он взглянет на одного из нас – и сразу все поймет.

Считает такую информацию, что не получишь из приблизительных обобщений экспертов. Президенту нужны честные наблюдатели.

Ведь сам он занят более важными государственными делами. Мы просто незаменимы. Беспристрастные, бумажные мы.

Свернутый в рулон, я чувствовал себя несчастным. Моя жизнь была пыльной и бессмысленной. Неужели наконец пришло мое время? Неужели настал мой шанс поработать на благо отечества? Наконец меня вынули из-за шкафа. Люди смотрят мне в глаза, но ничего не могут в них прочесть. Кажется, они совершенно не догадываются, что я их вижу. У них вид заговорщиков.

Проклятье! По мне ходит кто-то непонятный! Кыш, кыш! Скулы президента – не место для грязных лап, паршивое отродье! Кто посмел впустить это сюда?

Люди хохочут. Пожилая женщина уносит нахала. Мужчины обсуждают, как им лучше проехать к Башне. Насколько я понимаю, они собираются разместить меня на стене высокого здания. Отлично. Наконец я займу подобающее мне место. Меня обмахивают полотенцем и снова сворачивают. Я вижу ткань своего костюма. Теперь ничего не вижу. Упала ночь.

Сигнал непрерывного взлета

1. Собака