Проникновение

Гарри поспешно обвела взглядом автомобильный поток, но так и не нашла подходящей отговорки. Пришлось сесть в машину. Она оставила дверь открытой и опустила ногу на тротуар, всем своим видом показывая, что не намерена долго рассиживаться.

Она почувствовала, как Эшфорд разглядывает синяки у нее на лице.

— Я слышал, вы попали в какую-то аварию? — спросил он. — Что случилось?

— Все в порядке, ничего страшного.

— И все-таки, что случилось? Вас кто-то…

— Никто, ничего. — Она глубоко вздохнула. — Знаете, я, кажется, должна перед вами извиниться.

Он отрицательно покачал головой.

— Я беседовал с вашим генеральным директором. Я заверил его, что за все, что произошло, несет ответственность исключительно «КВК».

— Да, я в курсе. — Гарри вспомнила свой дерзкий разговор с Эшфордом у дверей зала заседаний совета директоров и отвела глаза. — Спасибо за сочувствие.

Эшфорд махнул рукой — мол, не стоит благодарности — и продолжил:

— Я знал вашего отца много лет. Это самое меньшее, что я могу для вас сделать.

При упоминании об отце Гарри поерзала на сиденье. Ее левое бедро заболело. Она уже жалела о том, что не убрала ногу с тротуара.

— Если позволите, я расскажу вам кое-что о вашем отце, — помедлив, произнес Эшфорд.

Гарри опустила взгляд и уставилась на собственные руки, испытывая острое желание заткнуть уши.

— Знаете, он всегда был авантюристом-одиночкой, — сказал Эшфорд. — Храбрый или безрассудный — это уж как посмотреть. Но так или иначе, он был гением. Когда мы с ним познакомились, он работал в «Шредингере». Это было еще до того, как вы родились.

Гарри задумалась. «Шредингер». Название казалось знакомым, но общий контекст вспомнить не удалось.

Эшфорд повернулся к окну и посмотрел на транспортный водоворот.

— Знаете, однажды он спас мою карьеру.

Гарри, изо всех сил вцепившись в свою сумку, заявила:

— Послушайте, мне пора идти…

— Я тогда очень серьезно вляпался, — не обращая внимания на ее слова, продолжал Эшфорд. — Долго скупал акции фирмы, которая, как я думал, вот-вот созреет для поглощения, а оказалось, что она и даром никому не нужна. Фирма называлась «Шеврон». — Он покачал головой. — Ни разу до этого я не рисковал так из-за акций одной компании. Когда цена стала падать, моя карьера уже висела на волоске. Но тут мне на помощь пришел ваш отец.

Гарри почувствовала, как у нее напряглась нижняя челюсть.

— Позвольте угадать, — перебила она Эшфорда. — Он предложил купить у вас все ваши акции, а потом перепродать их и получить грандиозный навар?

— Нет, он всего лишь посоветовал мне сидеть и следить за газетами.

Гарри удивленно посмотрела на него. Эшфорд спокойно объяснил:

— Два дня спустя появилась небольшая статья, в которой муссировались слухи о том, что «Шеврон» вот-вот будет перекуплен «Кэй-Эс-Эй». Это была неправда, но статья вызвала определенный рыночный ажиотаж — как раз такой, чтобы цена акций подскочила на несколько дней. Я успел избавиться от своих акций, пока цена снова не упала.

Гарри помолчала, переваривая услышанное.

— Так это мой отец запустил дезинформацию в прессу?

Эшфорд кивнул.

— Он знал, что меня выручат любые спекулятивные торги по «Шеврону». Неэтично, конечно, но это спасло мою карьеру. И могло стоить карьеры ему самому.

— Что ж, очень милая история. — Гарри схватила сумку и стала выбираться из машины. — Но поверьте, переступить через мораль никогда не было для моего отца особенной жертвой.

Эшфорд положил ей на руку ладонь, и Гарри обернулась. Его большие печальные глаза глядели прямо на нее.

— Возможно, он был не самым лучшим отцом в мире. И видит Бог, Мириам заслуживает лучшего мужа.

Гарри недоуменно наморщила лоб.

— Вы знаете мою мать? — не скрывая удивления, осведомилась она.

Эшфорд помолчал, глядя куда-то в сторону.

— Я очень хорошо ее знаю. И знаю, что́ ей пришлось пережить за все эти годы. — Он снова посмотрел ей в глаза. — Но видите ли, Сал остался для меня добрым другом. И, что бы вы ни говорили, вы действительно очень на него похожи.

Гарри покачала головой.

— Мать тоже так думает. Потому и недолюбливает меня.

Не обращая внимания на его удивленный взгляд, она повернулась, чтобы выйти из машины, но помедлила, вспомнив о «Шредингере».

— Впрочем, в конце концов его уволили из «Шредингера», не так ли? — с иронией произнесла она и снова оглянулась на Эшфорда.

Вздохнув, он подтвердил:

— Да, примерно через полгода. За один эпизод, не имеющий отношения к делу.

Эпизод, не имеющий отношения к делу. Когда мать рассказывала ей об этом эпизоде, голос ее был полон горечи, — и Гарри понимала почему. Отца поймали на растрате денег вкладчиков и моментально выгнали с работы. Отец остался без заработка и без жилья, с кучей долгов, накопившихся за период азартной жизни. Имея на руках малолетнюю дочь и беременную жену, он не нашел ничего лучшего, как на пару лет скрыться из виду, отправившись в турне по игорному миру. Отец пропустил появление на свет Гарри, предоставив жене в одиночку справляться со всеми трудностями. Неудивительно, что Мириам окончательно разонравились романтические испанские имена.

Гарри вопросительно посмотрела на Эшфорда.