Пропаганда 2.0

Все имеет свой конец. Советская цензура, вероятно, завершилась 8 февраля 1986 г. В этот день вышло интервью М. Горбачева в «Юманите», где он признал существование цензуры [17]. Он еще оправдывал ее, но уже было понятно, что дни ее сочтены. Тем более что к перестройке всегда плюсовалось понятие гласности. А гласность и цензура несовместимы.

А 19 апреля 1986 года в журнале «Огонек» появилась подборка стихов Н. Гумилева, который вообще еще не был реабилитирован на тот момент. Заведующий отделом литературы и искусства «Огонька» В. Енишерлов так восстанавливает то, что предшествовало этому событию [18]: «В то время в Главлите (цензуре) заместителем начальника работал неординарный и порядочный человек В. А. Солодин. Он любил и знал русскую поэзию и иногда помогал появлению в «Огоньке» сомнительных с точки зрения начальства публикаций. Будучи человеком опытным и информированным, именно он посоветовал за разрешением публикации стихотворений Гумилева обратиться с письмом, подписанным крупными учеными и писателями, к тогдашнему секретарю ЦК, ведавшему идеологией, А. Н. Яковлеву. Лишь его секретарское «добро» могло открыть двери Гумилеву и предопределить последующую благоприятную судьбу произведениям поэта».

Как видим, система цензуры тогда еще работала, но уже перестала работать система наказаний за нарушения такого рода. Появилась возможность проходить сквозь заслоны цензуры и партийного запрета. В письме к Яковлеву первым стоит подпись Д. Лихачева. Енишерлов разъясняет ситуацию с появлением именно этой подписи первой следующим образом: «До эпохи горбачевской «перестройки и гласности» он подвергался жестким преследованиям со стороны КГБ. При загадочных обстоятельствах погибла его дочь, была подожжена квартира, академик был зверски избит на пороге своего дома, его не пускали за границу, несмотря на десятки приглашений из зарубежных академий и университетов. Но имя Лихачева и тогда много значило для образованного населения страны, а появление его публицистики в «Огоньке», тираж которого достигал порой двух и более миллионов экземпляров и который считался органом официальным, открыл Лихачева для очень широкого круга читателей. А после того, как появилась очередная статья академика о «Слове о полку Игореве», предмете его долголетних научных изысканий и публикаций, супруга Генерального секретаря ЦК КПСС Раиса Максимовна Горбачева, которую эта статья заинтересовала, воспользовалась ею как поводом для помощи академику и написала Дмитрию Сергеевичу письмо, которое, будучи информирована о его тяжелом положении в Ленинграде, отправила фельдсвязью через Ленинградский обком. Там немедленно, как и полагалось, взяли под козырек. «Я всегда буду помнить, – писал Раисе Максимовне после событий в Форосе в 1991 году Д. С. Лихачев, – что Ваше письмо изменило отношение ко мне ленинградских властей». Когда возникла мысль издать в «Огоньке» стихи Николая Гумилева, мы обратились именно к Д. С. Лихачеву, и он эту идею не только поддержал, но сделал многое, что было для нас недоступно, для ее осуществления. А слово Д. С. Лихачева в 1986 году стало для властей предержащих более чем авторитетным – ведь ему симпатизировала тогда «сама» Р. М. Горбачева».

Система сдерживания, частью которой была цензура, по сути сама приоткрывала новые возможности для своего окончательного уничтожения. Правда, мы не знаем по сегодняшний день – перед нами не совсем удачные попытки построить демократию или удачная попытка перехвата власти, где демократия является только ширмой этого перехода.