Пропасть

Помню в одной из журнальных статей, какой-то старенький писатель сам удивлялся тому, что в начале тридцатых годов, умудрялся в упор не замечать загибавшихся на Киевском и Курском вокзалах Москвы, жителей Украины, бежавших в столицу от ужасающего голодомора. И не только он лично, но и его знакомые сверстники. Вот шли спокойно мимо — и "как-то не замечали" умиравших от голода людей.

Может быть, когда-нибудь, какие-нибудь политики (исходя из каких-то своих соображений) поднимут вопрос о массовой гибели бездомных людей в период "расцвета демократии, гуманизма и толерантности". И кто-то поразится, сделав большие глаза: "А мы как-то и не замечали"…

Ведь даже официально (во всяком случае, эти цифры, опубликованные в печати, никогда никем не оспаривались) в Москве (именно в одной только Москве) за одну зиму (только за одну зиму!) умирало от холода (не считая других причин) порядка 800 бездомных. Думаю что на самом деле, жертв было больше. Потому что считать трупы в каких-нибудь развалинах, канализационных системах, лесных массивах, недостроях, в заброшенных подвалах и чердаках — просто некому. А уж сколько людей гибнет по всей России, за целый год, от холода, голода, побоев, болезней, от неоказания медицинской помощи и от прямых убийств — одному Богу известно. И ведь всех этих людей можно было бы спасти. Они не в тайге загибаются. Им не просто не помогают — их искусственно уничтожают, не выдавая документы, не принимая нигде на работу, не позволяя даже греться на вокзалах. Любые теракты, любые этнические чистки где-нибудь в Боснии или Косово, меркнут и бледнеют, в сравнении с преступлениями, совершаемыми в отношении российских граждан, российскими же чиновниками и милицией. Если это не геноцид — что же тогда можно назвать геноцидом?!..

Я неоднократно слышал и читал о том, что во Франции, зимой, бездомных пускают греться в метро. Летом французские бомжи (клошары) ночуют в спальных мешках под мостами. У нас в России, климат куда суровее французского! Но и представить себе невозможно, чтобы у российского чиновника достало такта и человечности, дать указание о допуске бездомных в вестибюли метро. И спальный мешок у бомжа обязательно отнимут или порежут — если не менты, то шпана (получившая соответствующее воспитание от родителей). И спать под мостом, разумеется не разрешат — это ведь стратегический объект, его же взорвать можно!

Не приходится говорить и о каком-то сочувствии "прогрессивной общественности". В ту зиму, о которой я рассказываю, газета "Аргументы и Факты" дважды (а может и больше — это мне лично дважды на глаза попадалось) публиковала на своих страницах аршинными буквами, подлейшее требование-донос: "УБЕРИТЕ БОМЖЕЙ ИЗ МЕТРО!" А что значит "убрать бомжей из метро", в условиях российского климата? Это значит убить их. "УБЕЙТЕ БЕЗДОМНЫХ!" — именно так можно перевести подобный призыв, на общедоступный русский язык. Ведь газета не требовала, чтобы бомжам было предоставлено какое-то жильё, или работа, или нормальные документы. Нет. Уберите из метро — какими угодно методами. Хоть расстреляйте и съешьте!

Ну и кто возмутился подобными призывами со стороны шибко-шибко демократичной газеты?..

А ведь вопреки басням некоторых журналистов, бездомных вовсе не пускают в метро какие-то сердобольные бабушки-дежурные (показали бы мне хоть одну такую — я бы хоть посмотрел на неё). Бомжи покупают карточки на проезд в кассах — порой отказываясь ради тепла от хлеба.

Сейчас много говорят о возрождении духовности. Во время церковных праздников, власть имущие демонстративно стоят в храмах на самых видных местах, со свечками в руках, скорчив постные рожи. Средства массовой информации кишат статьями и передачами на религиозные темы. Храмы новые повсюду растут как грибы. Но хотел бы я посмотреть на такой, самый маленький из храмов, в котором бездомный человек мог бы перекоротать самую лютую декабрьскую ночь — на коврике в углу, подобно собачонке, хотя бы в те наиболее глухие часы, когда мороз рвёт деревья, не ходят электрички и метро закрыто…

Зато перед "новыми русскими" двери любых храмов распахнуты настежь. Попы освящают джипы и рестораны, а порой и оружие. И охотно принимают богатые подношения от шкафообразных "чад", редко задумываясь о том, что может быть, пожертвования эти делаются, из числа денег вырванных у жертв — вместе со спиленными зубами, раздавленными мошонками, или сожжёнными паяльниками анусами. Не говоря уж о том, что за большими деньгами вполне может стоять убийство, или сутенёрство. Тут не очень-то пахнет духовным возрождением. От всего этого воняет явно чем-то другим…

Впрочем — вернёмся к вокзалам.

На Казанском вокзале, дежурная, ночью, ходила по залу ожидания, на пару с толстомордым "братком" (кто не понял, поясняю — с бандитом; менты предпочитали глядеть на это со стороны) избивавшим тех нищих, на которых она показывала пальцем — на глазах у сотен пассажиров.