Пропасть

Итак — спектакль окончен, платформы пустеют. Мне тоже пора идти на трамвайную остановку. Торопиться особо не стоит. Транспорт в Орле действует хорошо. Не успеет скрыться из виду один трамвай (автобус, троллейбус), как на горизонте показывается другой. Поэтому толкотни особой нет. И проезд стоит недорого. Хлеб, кстати — тоже. Особенно — в сравнении с Москвой. Москвичи, попадающие сюда, поражаются местной дешевизне. Но когда у них интересуются размерами московских зарплат — поджимают губы и шустро переводят разговор на другие темы. Кстати, и в соседних областях: Брянской, Липецкой, Тульской, Курской (не говоря уж о Калужской, в которой цены соревнуются с московскими), а также и на Украине — хлеб заметно дороже чем на Орловщине (правда, качество орловского хлеба оставляет желать лучшего). Но самое для меня важное, заключается в том, что в Орле великолепно работают бани. С раннего утра — и до позднего вечера. И не одна. Билеты стоят сущие гроши. В этом плане, с Орлом может сравниться только Брянск. Но там баня, всё же чуточку (как и хлеб) дороже орловской — хотя другим областям и до Брянска, ох как далеко!.. Кстати, подержанная одежда ("секонд-хэнд") из Европы, в Орле, действительно уценённая — в отличие от Москвы, где её не моргнув глазом, продают по цене новой. Однако, тут Орёл плетётся далеко позади Воронежа, в котором подобную одежду продают на вес, за смехотворные копейки (в Москве говорил — просто не верили). Правда, свежих газет, кроме "Советской России", в киосках Орла найти было невозможно. Я ведь описываю период, когда в России существовал "патриотический" (или — "красный") пояс, из областей, подконтрольных коммунистам. Губернаторы тогда избирались населением и потому старались хоть как-то это самое население задобрить — учитывая слабость и "невнятность" центральной власти, которая порой сама плохо представляла себе, чего хочет. Конфликтуя с условно демократическим Кремлём, местные власти опасались слишком сильно давить на население. Не имея мощных финансовых резервов для выплаты высоких зарплат и пенсий, они отчасти компенсировали это щадящей ценовой и социальной политикой. И наоборот — "демократические" (читай — прокремлёвские) губернаторы областей, не входивших в красный пояс, чувствуя за спиной поддержку Москвы, позволяли себе совсем уж забивать с прибором на интересы простых смертных. Оттого и возникало устойчивое впечатление, что "под коммунистами" людям живётся явно лучше, чем "под демократами". Сегодня, когда губернаторы, по сути, назначаются Кремлём, деление регионов на красные и белые, почти ушло в прошлое (именно — почти). Всё течёт, всё изменяется…

Я доволен уже тем, что есть, относительно недалеко от Москвы (две электрички: Москва — Тула, и Тула — Орёл), город, в котором можно хотя бы раз в неделю нормально помыться и постираться. Сегодня у меня как раз такой, "банный" день. Сейчас доеду до бани, хорошенько вымоюсь, выстираю одежду, сложу постиранное в отдельную сумку (сначала, конечно, в хороший непромокаемый пакет) и поеду на станцию Цон. Это на краю Орла, первая от центрального вокзала железнодорожная станция, если ехать в сторону Брянска. Туда дотягивает городской трамвай. Там небольшой вокзальчик, с относительно горячими батареями. На них и буду сушить то, что выстирал. До ночи высохнет. Милиция на этот вокзал днём обычно не суётся. Нет смысла и выгоды. Вообще, там часто днём греются бомжи. Установилось нечто вроде негласного соглашения — их не трогают на станции Цон, а они не лезут на центральный вокзал. Такие "отдушины" для бездомных, есть (точнее — были, не знаю как сейчас) и кое-где в других городах. Например в Ливнах, той же Орловской области, бомжей вовсю гонят с главного вокзала, но почти не трогают на вокзальчике станции Ливны-II.

К услугам бездомных на Цне — веник и совочек. Они за собой убирают. Да особо и не мусорят. Забавно смотреть, как трепетно эти люди относятся к каждому окурку брошенному на пол — в том числе "обычными" пассажирами. Им уже кажется, что на этом несчастном вокзале, они почти что дома — а потому должны об этом доме заботиться…

Я с ними не сближаюсь, держусь отчуждённо. Мне сдаётся (максимализм молодости), что есть в их трепетном отношении к этому обиталищу, нечто рабское. Страшно подумать, что я когда-нибудь сам опущусь до такого уровня, что вокзал будет казаться мне родным домом. Лучше уж подохнуть!.. Тут один-то день неприятно проторчать у батарей, ловя порой "понимающие" взгляды цивильной публики (впрочем — немногочисленной), кидаемые на развешанное для просушки шмотьё. Такое впечатление, что стоишь перед ними голый.