Пропавшая

Она наклоняется к радио и включает музыку, от которой становится немного спокойнее. Дальше мы едем молча. Вскоре до дома неожиданно остается всего пара миль, а я до сих пор не знаю, как быть. Нельзя нам ехать домой, нельзя привести туда этого типа — мало ли что он сделает… Впервые меня греет мысль, что наш дом сейчас наверняка кишит рабочими, ведь на глазах у свидетелей нападать вряд ли кто решится.

По какой-то нелепой случайности нам немыслимо везет, и мы оказываемся рядом с полицейским участком. Я понимаю это только благодаря тому, что, пробивая завесу дождя светом мигалки, с парковки возле участка под завывание сирены срывается патрульный автомобиль. Надеюсь, преследователю хватит ума не ехать за мной хотя бы на полицейскую парковку, поэтому включаю поворотник и начинаю заворачивать. Водитель же перестраивается и проносится мимо, поднимая за собой волну брызг.

Мы с Беа спешим всмотреться в лицо водителя, прочитать номер, но всё без толку. В такой дождь видны лишь расплывчатые пятна.

Лео

Наши дни

На третий день ты упоминаешь какого-то Гуса, причем выходит все совершенно случайно. На улице кто-то играет с мячом, и дома у нас слышно, как тот стучит об асфальт.

— Там играют в баскетбол, — объясняет папа, заметив, что при звуке ударов ты побелела.

С тех пор как ты дома, папа только и делает, что проверяет, заперты ли двери, закрыты ли окна, задернуты ли шторы, — страхуется. Целыми ночами не спит, сидит в гостиной и читает, потому что пока он на страже, тебя никто не украдет.

— Гус тоже играет в баскетбол, — выдаешь вдруг ты.

Папа поднимает изумленный взгляд от тарелки с яичницей и спрашивает:

— Кто такой Гус?

Тут ты все и рассказываешь. Папа, теперь уже сам весь белый, берет телефон и говорит, что ему надо на минутку отойти.

Короче, в подвале ты была не одна. Кто-то жил вместе с тобой, и этот кто-то до сих пор там.

Мы едем в полицию. Детективша опять тебя допрашивает, сейчас более напористо, больше с тобой не нянчится. Чей-то ребенок до сих пор в беде, и поэтому, говорит она, нужно переходить к делу.

Детективша спрашивает, что ты знаешь про Гуса. Как выясняется, не очень много. Ни внешность его не можешь описать — за все время и лица-то его толком не разглядела, — ни возраст назвать, ни сказать, откуда он.

Тогда детективша проверяет имя по базам, и вместе с помощниками они находят приличное количество пропавших детей, которых кратко могут звать Гус — Аргус, Август, Густаво. Тебе показывают фотографии в надежде, что кто-то покажется знакомым. Ты опять не знаешь. Вон тот, говоришь, который из Куквилла в штате Теннесси, вроде похож, но не точно. В общем, стараешься не молчать, просто чтобы угодить детективше. Понимаю. Я и сам, наверное, так же делал бы на твоем месте.

Во время твоего отсутствия я излазил кучу сайтов с пропавшими детьми. Не ожидала? Так вот, прикинь, какая штука с этими сайтами: там не только фотки исчезнувших детей выкладывают, но и время от времени пишут про найденные в разных местах останки. До того, как выясняется, кому они принадлежат, всех таких детей для удобства называют Джейн и Джонами Доу. Их уйма, вся карта утыкана красными и синими точками. Останки таких детей — или их части — обычно в ужасном состоянии. Дикие все-таки вещи люди творят друг с другом.

Пока тебя не было, я частенько вот так сидел и думал, станешь ли ты одной из таких безымянных точек.

Когда я рассказал про этих детей папе, он отрубил мне на месяц интернет. Больше я о них не заикался. Нет, я не тупой и, естественно, не сказал прямо в лоб, что, мол, и от тебя теперь, возможно, одни останки, но после моих слов папе такая мысль сама пришла.

Детективша задает вопросы один за другим, ответить ты на них не можешь. Мы топчемся на месте.

Когда тебя нашли в том поселке, местный коп возил тебя по нему кругами в надежде, что ты вдруг узнаешь дом похитителей. Увы, кроме дымовых труб и забора, ты больше ничего не помнила. Я нашел тот поселок в интернете. Чтобы разглядеть его на карте, пришлось очень сильно увеличить масштаб. Называется он Майкл, живет в нем примерно сорок пять человек, и находится он в пяти часах езды от нас — недалеко от Миссисипи, где сплошь фермерские поля и леса. Каждый год этот поселок затапливает.

Судя по фоткам, местечко стремное. Заброшенные магазины с выбитыми и заколоченными окнами, ветхие фермерские лачуги, а кроме них, лишь дома-трейлеры…

И как вообще ты оказалась в этой дыре?

Папа все ищет способы пробудить твои воспоминания о маме, о Гусе — и предлагает попробовать гипноз. Детективша против. Говорит, ты сейчас не в том душевном состоянии.

В общем-то, она права — ты не в себе. Почти не спишь, а когда все-таки спишь, постоянно видишь кошмары и просыпаешься в поту и с криками, да и в принципе спать тебе удается только на полу в подвале. В глаза никому не смотришь, боишься включенной воды, а когда мимо проезжает школьный автобус, чуть ли не писаешься от страха.

— Чей-то ребенок, — говорит папа детективше, — до сих пор где-то там, а моя дочь — дома. Спокойно жить с этим я не смогу.

Мередит