Пропавшие

– Я бы и сам за мной проследил, – признался он. – Я ведь там, на причале, вел себя подозрительно. Но вы проходите, выпьем, и я расскажу все, что знаю. Перекусишь? – спросил он, обращаясь теперь уже к Минди (таким же тоном, каким Морган разговаривал с Вафлей), чем с головой выдал в себе собачника. Если уж человек так общается с меньшими братьями, он просто не может быть злодеем. И как бы ни хотелось Эстер последовать инстинктам и убежать, сам Воун совсем не казался ей опасным. Она последовала за ним в бунгало – небольшой однокомнатный домик, где целую стену занимал каменный очаг. Провела рукой по переполненным книгами и дисками полкам. Из гостиной в подвал спускалась лестница, а стеклянные двери вели на веранду с видом на океан. – Не шибко просторно, – заметил Воун.

– Идеальная компактность, – ответила Эстер.

Размеры жилища напомнили ей о собственной квартирке в Сомервилле – в том виде, когда она еще не лишилась индивидуальности. В таком местечке Эстер могла бы жить месяцами.

Воун взвесил в руке чайник.

– Или чего покрепче? – предложил он.

– Этот дом просто создан для долгих зим и крепких напитков, – сказала Эстер.

Воун налил два стакана «Wild Turkey» и протянул один Эстер, но та взяла другой.

– На всякий случай, – сказала она.

– Тогда за предосторожности, – поднял тост Воун, – и новых друзей.

Эстер опрокинула в себя напиток, ощутив, как по телу разливается тепло.

– Полицейские, которых мы встретили, сказали, что идет облава, – сообщил Воун. – На типа по имени Сет, который жил в особняке.

– Я с ним вчера познакомилась. Полиция подозревает его в убийстве Трея?

– Удивлены?

– Нисколечко. – Эстер прошлась по комнате. – Вы выросли в этом доме?

– Тут? У меня трое братьев и сестер. Как вы себе нас тут всех представляете, да еще зимой? Наш дом в городе, но родители пару лет назад не выдержали и переехали во Флориду. А этот сдавали и на ренту жили. Я сюда прихожу, только когда домик свободен и хочется уединиться.

– А живете где?

– В унылой квартире недалеко от гавани. Просто лето закончилось, жильцов нет – последний съехал перед бурей. Можно приходить сюда, когда захочется.

Он налил себе еще и приподнял бутылку в вопросительном жесте.

– Я вчера уже сказала, – напомнила Эстер, – что перепью любого.

Воун налил и ей.

– Тогда бутылку не убираю, – сказал он. – Угощайтесь, только не переусердствуйте. Остров маленький, не заблудитесь, но вот скалы у нас и обрывы коварные. Пьяных не любят.

Он открыл стеклянные двери и жестом позвал Эстер за собой на веранду, где воздух пах солью и уходящим в воду гранитом.

– Куртка или что-нибудь теплое нужно? – спросил Воун.

– Пока нет. – Бурбон свое дело делал.

Минди присоединилась к ним, виляя хвостом и тычась носом в ноги Воуну.

– Как вы можете покидать это место? – спросила Эстер.

Воун отвернулся от моря и пристально посмотрел на нее.

– Вам бы тут хватило одного раза, – сказал он. – Каждое лето к нам сюда со всей семьей сбегает из города какой-нибудь богатенький козел. Корпит над романом или занимается черно-белой фотографией, которой недавно увлекся. Как будто у нас можно спрятаться. Но он видит единственное почтовое отделение, школу из одного класса, лодки для ловли омаров и тут же забывает о паршивом интернете, о том, что на строительство мегаособняка нужно разрешение местных властей – а они его не дадут, – или что нереально вывезти своих пафосных дружков-уродов на остров, где нет вертолетных площадок и вообще нечем заняться. Едва этот тип приближается к снятому дому, как мы начинаем делать ставки, ведь пришлые понятия не имеют о местных зимах. О них узнаешь только, когда разок тут перезимуешь, но вот приходит ноябрь, ветер крепчает, опускается тьма, в универмаге купить можно только консервированную фасоль, и богатей спешит свалить. Да, летом у нас здорово, но поселиться на острове может только особенный. Те, кто поумнее, понимают это сразу. Если приезжий дурак, то… – Воун допил бурбон. – Зато у нас есть клуб анонимных алкоголиков. Бухло – лучшее из зол.

– Что же вы тогда вернулись? – спросила Эстер. – Бежать можно было куда угодно.

– Где угодно нет Лидии. – Воун выплеснул осадок в океан.

– Вы не говорили с ней после того, как нашли Трея?

– Выпьете еще?

– Мне пока хватит. – Эстер отставила стакан в сторону.

– Мир от меня никуда не денется, убегу, если надо будет, – сказал Воун. – Но вижу я пока только этот мир. – Он выдавил улыбку. – Ладно, хватит. Чувствую себя жалким, а так нельзя. Расскажите про Энни. Она для вас, наверное, особенная, раз вы сюда за ней выбрались.

– Я для нее на все пойду. Как и она для меня.

– Она бы стала растить вашего ребенка?

– И об этом слухи разошлись? – спросила Эстер.

– Они обо всем расходятся.

– Мы с Энни друг друга знаем много лет.

– Я много кого давненько знаю, но их детей на целый год не взял бы.