Пропавшие девушки Парижа

Покинув его кабинет, Элеонора спустилась по лестнице и через центральный вход вышла на улицу. На углу у машины ее ждал Доддс. Она быстро свернула в другую сторону и, чтобы он ее не увидел, нырнула в переулок между домами, по которому крадучись подобралась к руинам Норджби-Хауса. Огонь разорил первый этаж, где некогда находилась комната, в которой они проводили совещания. Переступая через обломки, которые все еще отдавали тепло, обжигая ее лодыжки, Элеонора дошла до того места, где когда-то находилась дверь в подвал. Лестница, что вела к ее кабинету и центру оперативной связи, к счастью, уцелела.

Элеонора стала осторожно спускаться вниз. Сверху на нее сыпалась грязь. Казалось, потолок вот-вот обрушится. Элеонору внезапно охватил ужас. Нет, ее не смерть страшила. Скорее она боялась умереть до того, как найдет ответы на терзавшие ее вопросы.

Элеонора остановилась перед чуланом, служившим ей кабинетом. Потом прошла к картотечному шкафу. Документы исчезли. Она полностью выдвинула ящик. Тот, кто вычищал ее кабинет, не подумал заглянуть в самую его глубь. Железная коробка, нетронутая огнем, лежала там, где Элеонора ее оставила. В эту коробку перед отправкой на задание девушки складывали вещицы, которые были им особенно дороги. Элеоноре следовало сразу забрать ее с собой, но ее уволили так внезапно, что времени на это не было. Она взяла коробку. Крышка откинулась, и из коробки выпал маленький детский башмачок. Элеонора подняла его, сдерживая вскрик.

– Кто здесь? – раздался сверху голос. По темным стенам забегал луч фонаря. Не отзываясь, Элеонора продолжала собирать то, за чем пришла. Потом снова поднялась по лестнице.

Молодой полицейский, стоявший у входа в подвал, удивился, когда увидел, что внизу и впрямь кто-то копошился.

– Мэм, отсюда нельзя ничего уносить, – заявил он, показывая на коробку в ее руках. – Для следствия по делу о пожаре это – улики.

– Так арестуйте меня, – сказала Элеонора и, даже не думая расставаться со своими трофеями, демонстративно пошла прочь.

Это – самое малое, что она могла сделать для девушек, которых не сумела уберечь.

Глава 25 Элеонора

Париж, 1946 г.

Сторонний наблюдатель, пожалуй, задался бы вопросом: кто эта женщина, что каждый вечер по четыре-пять часов сидит в баре гостиницы «Савой», потягивая сухое мартини? Может, друг или любовник попросил ее подождать здесь и смылся? Но в чертах ее не было печали. Да и смущения не было оттого, что она, женщина, пришла в бар одна. С полнейшим спокойствием на лице она рассматривала толпы людей, заглядывавших в бар после работы.

Три недели прошло после встречи Элеоноры с Директором в его кабинете, когда она получила его разрешение. Ей очень хотелось безотлагательно приступить к расследованию, но уехать в Париж удалось не сразу. Какое-то время ушло на оформление документов и прочие бюрократические процедуры, хотя официально ее миссия вообще не существовала. Потом нужно было сообразить, как попасть в Европу: все паромы через Ла-Манш были забиты людьми и товарами, которые направлялись в Европу для оказания помощи в восстановлении мирной жизни. Наконец Элеонора сумела достать билет на транспортное судно. Она стояла на палубе, ничуть не досадуя на то, что ее лицо и платье обдает морскими брызгами. Женщин-агентов доставляли на оккупированную территорию под покровом ночи: самолетом или сбрасывали на парашютах. А она теперь плыла в Европу, считай, как королева.

По прибытии в Париж Элеонора принялась обходить государственные учреждения и посольства, пытаясь найти людей, которые что-то знали или слышали о ком-нибудь из ее подопечных. Мари и Джози, во всяком случае, действовали в районе Парижа. Арест британских женщин-агентов был событием необычным, примечательным. Наверняка кто-то должен это помнить.

Но государственные органы только восстанавливали свою работу после освобождения Франции и не могли ей помочь.

– Я ищу документы об арестах, произведенных немцами в Париже. – С таким запросом она обратилась два дня назад во временный центральный орган правительства Франции. – Например, документы гестапо или СД.

В ответ чиновник покачал головой:

– Перед освобождением Парижа немцы уничтожили почти все документы. Даже если б мы имели то, что вас интересует, эти материалы были бы засекречены и недоступны для иностранных граждан.