Пропавшие девушки Парижа

Только она собралась задать свой следующий вопрос, Мик, постучав в дверь, жестом велел ей выйти в коридор.

– Всё, время вышло, – сказал он, когда она неохотно покинула камеру. – Вы выяснили, что хотели?

– Пожалуй.

Элеонора никак не могла прийти в себя после шокирующего заявления Криглера: немцы сообщили Лондону о том, что они завладели рацией британского агента; Лондон был в курсе. Элеонора была ошеломлена – и озадачена. Она находилась в штаб-квартире каждый божий день на протяжении всей операции и даже не догадывалась – тем более не слышала – ни о чем подобном.

Мик с надеждой во взоре смотрел на нее, ожидая информации, в которой он так остро нуждался. В камере, думая о погибших девочках, она напрочь забыла выведать у Криглера то, что обещала Мику. Но это было неважно. Она располагала сведениями, которые ему нужны.

– Он признался в убийстве Джулиана Брукхауса. Сказал, что лично застрелил его в штабе парижского отделения СД в мае 1944 года.

– Вы выудили из него это за десять минут? – изумился Мик.

Элеонора кивнула.

– Если станет отпираться, скажите ему, что я скрытно записывала наш разговор на пленку. И что я готова дать показания против него на судебном процессе. – Записывающего устройства при ней, конечно, не было, но показания против него, если придется, она даст.

Мик шагнул к камере.

– Теперь мне нужно с ним поговорить, пока его не увезли. Если не хотите меня ждать, я распоряжусь, чтобы вас отвезли на базу.

– Подожду, – сказала Элеонора. Теперь-то у нее полно времени.

Через несколько минут Мик вышел.

– Криглер снова хочет вас видеть. – Удивленная, она вернулась в камеру, чтобы еще раз лицом к лицу встретиться с самым бесчеловечным из негодяев на земле.

– Я буду сотрудничать с американцами. – Теперь он выглядел менее самоуверенным, и Элеонора поняла, что Мик предъявил ему обвинение в убийстве Джулиана. – Но прежде я хотел бы вам помочь. – Лжет, конечно, определила Элеонора. Ведь правду о ее подопечных он хотел унести с собой в могилу. Но теперь в глазах Криглера читался страх. – Если я вам помогу, вы попросите суд учесть это, чтобы ко мне проявили снисхождение?

– Да. – Она никогда не простит Криглера и не позволит, чтобы он вышел на свободу, но она считала, что долгая жизнь в одиночестве, наедине со своими преступлениями, это более суровое наказание, чем смерть.

Глаза немца заблестели. Ладонью он метнул по столу какой-то предмет. Тот упал на пол, и Криглер ногой отпихнул его к ней. Это был маленький ключ. Непостижимо, где он прятал этот ключ во время ареста и допросов.

– «Креди Сюисс» в Цюрихе, – сказал Криглер. – Ячейка 9127.

– Что это? – спросила Элеонора.

– Страховка, если можно так выразиться, – загадочно произнес он. – Документы. В них содержатся ответы, которые вы ищете. – У Элеоноры участилось сердцебиение. – Свободы мне не видать, но я расскажу, что знаю, о Мари и еще четверых, которых я отправил… вам и их дочерям. – Возможно, с его стороны это и впрямь был некий акт раскаяния.

И вдруг ее осенило.

– Вы сказали, что девушек было пятеро? – Криглер кивнул. – Вы уверены?

– Париж они покинули вместе. Я лично подписал приказ. Одна погибла при взрыве вагона.

Значит, в лагерь должны были прибыть четверо.

– Но в свидетельских показаниях речь идет только о троих. Что случилось с еще одной?

– Не выяснял. Смерть могла ее настигнуть десятками разных способов. Но, может быть, она и выжила.

Элеонора как ужаленная выскочила из камеры и бегом бросилась на улицу мимо Мика.

Глава 28 Элеонора

Цюрих, 1946 г.

В Цюрихе мягко падал мелкий снег. Элеонора перешла площадь Параде-плац и направилась к массивному каменному зданию банка «Креди Сюисс». Издали доносился бой курантов церкви Фраумюнстер. Полдесятого утра. Мимо спешили на работу банковские служащие в деловых костюмах.

Элеонора была как в тумане, когда уезжала из Германии. В поезде, шедшем в южном направлении, она без приключений пересекла Швейцарские Альпы, которые еще год назад для многих являлись естественным барьером между войной и безопасной жизнью. Всю дорогу она сжимала в кулаке ключ, который дал ей Криглер.

Когда она выбежала из камеры Криглера, Мик последовал за ней.

– Думаете, это правда? – обратилась к нему Элеонора. – Неужели одна из моих девочек жива?

– Трудно сказать, – задумчиво отвечал Мик. – Хотелось бы в это верить. Но, сами понимаете, что шансы невелики. Во-первых, Криглер солжет – недорого возьмет. Но даже если в Париже он действительно посадил на поезд пятую девушку, это не значит, что она выжила. Будь она жива, давно бы где-нибудь объявилась. Она могла не доехать до лагеря по самым разным причинам, и вряд ли они утешительные. Я просто не хочу, чтобы вы обольщались.

– Да и в банковской ячейке, скорее всего, ничего нет. – Элеонора ждала, что Мик возразит, но он вдруг сказал:

– Ну и не надо туда ехать. Оставайтесь здесь. Поможете нам в проведении процесса.

– Если бы Криглер дал вам зацепку относительно кого-то из ваших людей, вы оставили бы ее без внимания?