Пропавшие. В погоне за тенью

— Она говорила, что ведет свое расследование и вот-вот выйдет на диверсанта, который под видом ее сына внедрится на секретный завод. Я спросил, зачем такие сложности и она ответила, что у ее сына есть доступ к секретным разработкам, поэтому, мол, этому человеку на Западе сделали пластическую операцию. И знаешь что? Несмотря на всю фантастичность, история звучала правдоподобно. Под видом уборщицы, чтобы не привлекать внимание, она устроилась на завод. Разумеется, в связке с КГБ. Я проверил ее… то есть, шершень проверил… и она оказалась не здешней. Она не отсюда. Как и я. — Он аккуратно задвинул крышку коробка и обхватил его огромной лапищей.

Прошло пару минут, и я вдруг понял, что не слышу больше этого беспокойного жужжания. Совсем не слышу.

Гром распахнул клешню, сдвинул крышку коробка.

— Смотри.

На дне лежал огромный полосатый шершень. Он или спал или был мертв. Он не двигался и выглядел так, будто засох давным-давно.

Я не мог поверить этому.

— Как это…

— Мне дал этот коробок один парень. Он сказал, что это поможет мне понять, где мой дом и найти дорогу назад.

Я вдруг подумал, что эта штуковина… это насекомое мне бы точно пригодилось. Я теперь совершенно не понимал, в каком из миров нахожусь, однако рассказ Грома немного меня успокоил.

Я дома, как бы это ни звучало.

Некоторое время мы сидели в тишине. Я думал, как добраться до Светы, а Гром, вероятно, размышлял о том, как попасть назад к себе.

— Так или иначе… — сказал он, — мы должны найти твоих знакомых и узнать все, что они знают, пока не поздно.

Я кивнул. И тут же подумал, что это «пока не поздно» звучит больно уж зловеще.

— Что значит… не поздно?

Гром пожал плечами, потом достал из внутреннего кармана потрепанного пиджачка портмоне, вгляделся в чью-то фотографию. Лицо его смягчилось.

— Я буду по ней скучать… — сказал он тихо.

— Что значит, не поздно? — повторил я, подумав, что он не расслышал мой вопрос.

Гром поднял тяжелый взгляд.

— Двадцать первого числа я отключу электричество на подстанции завода, чтобы сорвать испытания. Потом, скорее всего, меня арестуют. И я больше никогда не увижу свою девочку.

Я медленно поднялся с лавки. Ноги дрожали. Обошел Грома, который сидел неподвижно, как скала.

Бросил через его плечо взгляд в бумажник и увидел фотографию девочки.

Меня прошибло током. Это была Света. Я понятия не имел, как это возможно, но это была она. Мог ли я ошибаться? Конечно, мог. Я не помнил в точности, как она выглядела в детстве, фотография была черно-белой, потускневшей… и зовут ее по-другому…

Я дернул головой. Нет, это не она. Просто показалось.

— Этого хочет Диана. Значит нужно, чтобы испытания прошли по плану. И тогда…

Он захлопнул бумажник и посмотрел на меня.

— Что тогда?

Я покачал головой.

— Тогда… вы сможете вернуться домой. И я тоже.

Глава 26

Мне показалось, что мужик, стоящий передо мной, этот непоколебимый коренастый шкаф, на миг покачнулся, словно бы я нанес ему точный удар в подбородок. Будто бы земля дрогнула и ушла у него из-под ног. Мир перестал существовать. В мрачной избушке, кажется, стало еще темнее.

— Что?! — проговорил он хриплым голосом. — Что ты сказал?

Я не ожидал от него такой реакции. Никогда не знаешь, как отреагирует незнакомый человек на слова, которые по какой-то причине заденут его. Покажутся ему важными. Особенно, если он ни о чем другом и думать не мог все эти годы.

Впрочем, я понимал его. Сколько времени прошло с того момента, как первого сентября я устроился в удобном кресле и в предвкушении раскрыл старый школьный фотоальбом? Физически — неделя, не больше, а по ощущениям прошла вечность. Этот человек пробыл здесь гораздо дольше — годы, десятилетия… что творилось в его душе — одному Богу известно.

Гром сжал кулаки и в его глазах заплясали огоньки решимости, ярости, и ненависти. Глубоко затаенное желание вырвалось наружу. Наверняка он спал и видел, как найдет банду, что сбросила его в колодец и покарает их. Всех до одного. В том, что он это сделает, я не сомневался ни на секунду и теперь даже подумал, что, если он не вернется, не найдет этих подонков, все может пойти не так и я возможно не смогу первого сентября спокойно сесть в свое кресло, откупорить бутылочку виски и погрузиться в сладкие воспоминания. И не только я.

— Вы сможете вернуться. Я знаю, как это сделать.

Он резко схватил меня за руку, притянул к себе и горячо зашептал. Хватка у него была железная.

— Послушай! Если ты… это сделаешь… По гроб буду тебе обязан! Ты понял?

У содрогнулся. По телу побежали мурашки. От него не пахло алкоголем. Он был абсолютно серьезен.

— Я обещаю… — выдавал я, когда дышать стало совсем нечем и подумал, что, если что-то сорвется и вернуть его не получится, я об этом очень сильно пожалею.

Гром отпустил меня, глубоко вздохнул и пошевелил плечами, будто сбрасывая тяжелые оковы, все это время сковывающие его. Изба будто бы даже стала шире на мгновение. Затем он медленно опустился на скамью.