Пропавшие. В погоне за тенью

— Чертовщина… черт знает что… это же надо, как бывает… антинаучно, да, но ведь я знал… — проговорил он, разглаживая руками газету как что-то очень родное и близкое, — я знал, что так и будет… так и будет… — его диковатый взгляд наткнулся на меня, он снова вскочил и кинулся к выходу. — Едем! Что сидишь, едем скорей!

— Стойте! — твердо сказал я, перегородив ему выход. — Погодите. Она же знает, какой будет ваш следующий шаг. Что вы должны сделать после того, как… ну…

— Закончу с тобой? — не моргнув спросил Гром. Он довольно быстро овладел собой и теперь снова был прежним — непроницаемым и жестким.

— Да, — я проглотил вставший в горле ком.

— Точно. — Он обхватил голову руками, потом вернулся к столу и сел. — Так… Я должен обыскать труп, забрать деньги, часы и все остальное, что найду. Деньги могу оставить себе. Часы отдать ей. Это вроде как семейная реликвия, которую ты у нее украл.

Я машинально запустил руку в карман. Часы лежали там, впрочем, как и пачка купюр. Вынув пачку денег, я протянул их Грому. Он отстранил руку.

— За кого ты меня держишь? — в его глазах полыхнул огонь. Я поспешил спрятать купюры. Он покачал головой: — Значит… все это время она морочила мне голову. А я и верил. Ну а как тут не поверить? Внушает доверие… женщина в возрасте, чуткая, опытная, опять же… ребенка посоветовала взять, жену обещала помочь найти… я ж думал навсегда тут застрял… а оно вон как…

— До двадцать первого мая осталось десять дней. Сейчас вы должны вернуться к ней и отвезти часы. Иначе она почует неладное.

Я положил на стол маленький сверток — в нем находились части и шестеренки часов, которые я успел подобрать под подъездом. Диана наверняка знает, что я там был. Сын, ее настоящий сын ей доложил, что видел меня на месте и что я опередил Свету, когда она бросилась подбирать шестеренки. Именно эти часы Диана жаждет получить. Точнее, механизм с камнями.

Гром покосился на сверток, затем не открывая, взял и спрятал в карман.

Потом он посмотрел на меня как-то странно, отчего у меня вновь поползли мурашки.

— Это еще не все.

— Да… что еще?

— Она попросила твое ухо.

От неожиданности я отпрянул.

— Что?!

— Ухо. Палец. Что-нибудь. Ну… сам понимаешь…

У меня заныло под ложечкой.

— Ладно… — Гром положил руку мне на плечо и криво усмехнулся: — Найду по пути.

— Где это, по пути? — вырвалось у меня. Лучше бы я сдержался, но я не мог не задать этот вопрос. Если он решил поберечь меня и грохнуть по пути случайного прохожего, то я бы, скорее всего, согласился отдать собственный палец.

— Не бойся, я следователь, а не убийца. В городском морге работает знакомый санитар, заеду, выберу что-нибудь подходящее. А ты сиди здесь. Под лавкой в ящике есть консервы и сухари. Котелок на полке, можешь чаю сварганить, никто тебя здесь не найдет. Не высовывайся, жди меня. Понял?

Я кивнул.

Гром окинул избу долгим взглядом и не прощаясь, вышел. Через минуту я услышал, как завелся движок «Урала», мотоцикл, газанув, лихо развернулся и вскоре стало тихо.

Сердце билось в груди, словно испуганная птица. Я медленно поднялся со скамьи и вышел на крыльцо избушки. Вокруг недвижно стоял сосновый лес.

Я прошел чуть вперед и на склоне увидел огромную сосну, сломанную пополам. Засохшая верхушка свесилась и торчала как сломанное коромысло. Чуть левее, почти задевая сломанную сосну, волнами струились нитки проводов высоковольтной линии, уходящей куда-то вдаль.

Я проследил взглядом уходящую вдаль просеку с высокими столбами ЛЭП. Наверняка, грибное место, — подумалось мне. Над просекой кружили птицы — наверняка выбирали места для гнездовья. Однако я заметил, что после нескольких кругов почти все они улетали прочь. Что-то им не нравилось.

Мотоцикл с поляны исчез и теперь я был здесь совершенно один, чего не случалось уже очень давно. Странное ощущение ничегонеделания и какой-то пустоты постепенно сменилось умиротворением.

Не высовываться, далеко не выходить, — это было не сложно.

Сначала я решил, что огонь может выдать мое местоположение, но обследовав участок, я понял, что вблизи нет ни дорог, ни деревень, ни вообще каких-либо следов человека типа пустых бутылок, окурков, бумажек и прочего мусора.

Попытался прикинуть сколько километров до города — выходило около десяти, но мы много петляли, и я мог ошибаться. Тем не менее, привычного городского гула здесь совершенно не ощущалось.

Я нашел спички, собрал дрова и разжег небольшой костер. После вскрыл тушенку, сделал чай и неплохо перекусил. Видимо, сказался свежий воздух. Привыкнув к новому месту, я почувствовал себя смелее, хотя, казалось бы, к новым местам мне точно не привыкать.