Пропавший без вести

– Вам точно нужно именно ко мне? Вы, часом, дверью не ошиблись? В таком громадном доме ошибиться ничего не стоит. Я такой-то, живу на четвертом этаже. Вы уверены, что вам именно ко мне?

– Потише, потише, – бросил мальчонка через плечо. – Все верно.

– Тогда пройдите в комнату, а я закрою дверь.

– Дверь я только что закрыл. Не утруждайтесь. И вообще – успокойтесь.

– Да какое же тут утруждение! Просто в коридоре полным-полно соседей, и все, разумеется, меня знают. Большинство как раз сейчас с работы возвращаются. Заслышав за дверью голоса, они считают себя вправе заглянуть в комнату даже без стука, лишь бы узнать, что происходит. Так уж здесь заведено. После трудового дня, наконец-то сами себе хозяева, они ни с кем считаться не желают. Да вы и сами прекрасно знаете. Так что позвольте мне закрыть дверь.

– В чем дело? Что с вами? По мне – так пусть хоть весь дом сбежится. А потом, говорю же вам: дверь я закрыл. Думаете, кроме вас никто двери закрывать не умеет? Я даже на ключ ее запер.

– Тогда хорошо. Большего и не требуется. На ключ, кстати, запирать не обязательно. А теперь, раз уж пришли, будьте как дома. Вы мой гость. Доверьтесь мне всецело. Не робейте, располагайтесь поудобнее. Удерживать вас никто не станет, но и гнать тоже. Впрочем, зачем я все это говорю? Или вы так плохо меня знаете?

– Нет. Этого вы действительно могли бы и не говорить. Больше того: зря вы это сказали. Я ведь еще ребенок. К чему такие церемонии.

– Ничего страшного. Разумеется, ребенок, кто же еще. Но не такой уж маленький. Вы уже совсем взрослый. Будь вы девочкой, вам нельзя было бы вот этак в комнате со мной запираться.

– Ну, об этом беспокоиться нечего. Я только хотел сказать: то, что я вас так хорошо знаю, меня самого почти нисколько не защищает, зато вас избавляет от необходимости изощряться во лжи. А вы вон все равно комплименты мне говорите. Бросьте, лучше бросьте эти замашки, прошу вас. К тому же и знаю я вас не настолько хорошо, особенно в такой темнотище. И вообще, лучше бы вы свет зажгли. Хотя нет, пожалуй, не надо. Но я запомню, что вы мне угрожали.

– Что? Я вам угрожал? Да помилуйте! Я так рад, что вы наконец-то здесь. Я говорю «наконец-то», потому что поздно уже. И я ума не приложу, отчего вы так поздно пришли. Вот и могло статься, что я от радости, в сумбуре чувств, чего-то наговорил, а вы возьми да и пойми меня превратно. Да, признаю, говорил я сумбурно, сто раз признаю, и даже что угрожал вам, коли вам угодно так думать. Только, умоляю, не будем ссориться! И потом, вы-то как могли в такие мои угрозы поверить? Так обидеть меня? Почему вы всеми силами пытаетесь отравить мне даже эти краткие мгновенья вашего пребывания здесь? Чужой человек – и тот был бы на вашем месте обходительнее.

– Охотно верю. Оно и немудрено. Хотя быть с вами обходительнее, чем это принято между незнакомыми людьми, заложено во мне моей природой. И вам не хуже меня это известно, так что к чему все эти сцены? Скажите прямо, что вам охота комедию ломать, и я тотчас уйду.

– Ах вон как! Вон вы как заговорили! Не слишком ли вы расхрабрились? В конце концов, вы в моей комнате, и колупаете, как полоумный, мою стену. Это моя комната, моя стена! А кроме того, все, что вы говорите, не просто смешно – это еще и наглость. Вы утверждаете, будто бы это ваша природа вынуждает вас беседовать со мной подобным образом. Да неужто? Так-таки вынуждает? Очень мило с ее стороны. Только штука в том, что ваша природа – она и моя тоже, и если я по природе своей к вам любезен, то и вы обязаны отвечать мне тем же.

– Вы считаете, сейчас вы любезны?

– Я говорю о том, как вел себя раньше.

– Откуда вы знаете, как я поведу себя позже?

– Ничего я не знаю.

С этими словами я отошел к ночному столику затеплить свечу. В ту пору у меня в комнате еще не было ни газа, ни электричества. Какое-то время я посидел за столом, пока мне и это не прискучило, тогда я накинул плащ, схватил с кушетки шляпу и задул свечу. Выходя, зацепился башмаком за ножку кресла.

На лестнице я повстречал жильца с нашего этажа.

– Что, старый гуляка, опять за свое? – поинтересовался он, так и замерев на широченном, через две ступеньки, шагу.

– А что мне еще делать? – буркнул я в ответ. – В комнате у меня только что побывал призрак.

– И вы сообщаете об этом таким буднично, так ворчливо, будто волос в супе нашли?

– Вам бы все шутить. Но прошу заметить: призрак – это не шутки.

– Ваша правда. Но как быть тому, кто вообще в призраков не верит?

– Думаете, я в них верю? Только от моего неверия какой мне прок?

– Обыкновенно какой. Просто когда к вам приходит призрак, не надо бояться, надо побороть страх.

– Так то страх второстепенный, попутный. Главный-то страх – перед причиной: почему он явился? Этот главный страх остается. И во мне его сейчас – за глаза и за уши. – От волнения я даже начал обшаривать собственные карманы.

– Но коли вы не боитесь самого призрака, могли бы спокойно расспросить, чего ради он явился.