Проповеди

Кто же хочет в совершенстве достичь добродетели смирения, тот научись сперва всеми силами любить Бога и непрестанно молить Его об этом даре любви, ибо самый благородный дар — дар любви — есть особый дар Божий, который может дать преимущественно Он. Любовь же есть матерь смирения, и чем более эта любовь Божия в нас пребывает, тем больше в нас и святая ненависть к самим себе; ибо теперь она учит нас, насколько несправедливо мы до сих пор себя любили, и как нам следует любить себя в будущем; ибо тогда лишь мы любим себя подлинно и поистине, если унижаем и смиряем себя перед великим Богом, и чем глубже мы можем смирить себя ради Бога, тем скорее Бог будет возвышен и прославлен в нас, и так в действительности унижение перейдет в возвышение, и возвышение вновь в унижение; ибо чем более мы возвышаемся через надмение и самолюбие, тем менее действует Бог в нас, т.е. по Своей благодати в нас; напротив, чем глубже и охотнее мы унижаем себя в Его волю и чем меньше мы в собственных глазах, тем с большей силой и славой Он действует в нас Своею благодатью.

Смирение, подлинное и долго упражняемое, в самом себе уже несет склонность к унижению, оно до тех пор не может обрести точки успокоения, пока не достигнет последней своей глубины; тогда оно спокойно и удовлетворено, ибо что прежде было добродетельным устремлением, сделалась теперь природой (Wesen) Последняя же эта глубина есть: быть свободным от всякого греховного свойства, а поскольку, покуда мы живы, мы всегда находим в избытке то, что хотели бы сложить с себя, то у нас, конечно, есть причина во все дни быть в поисках этой глубины и этой последней точки; и, поскольку никто не смирен так, чтобы некуда было дальше смиряться, и никто так не любит Бога, чтобы его любовь не могла еще более возрасти и увеличиться, то мы никогда не можем и не должны останавливаться в поисках все большего и большего унижения для достижения последней глубины.

Более того, эта точка последней глубины, это дно смирения есть наиболее удобный для приятия божественной благодати, чистейший и прочнейший сосуд, в который Бог охотно изливает Свою благодать; посему прошу вас, будьте смиренны, ибо смирение есть столь превосходная вещь, что Бог удосуживается научить вас тому, что не произносимо словами, и дать вам то, что никогда не может быть выучено. Если мы оскорбили Бога грехом и преступили против любви, то одно лишь смирение способно вновь примирить нас с Ним; ибо смиренное познание и исповедание столь нравится Богу, что Он прощает нам все.

Наконец, смирение все обращает для нас в прибыль: если мы больны, смирение принимает это из руки Божией с благодарностью; если же Бог дает здоровье, мы благодарим Его и тем с большим усердием служим Ему; если нам на долю выпадает презрение, мы благодарим Господа и знаем, что заслуживаем еще большего, если же нас чтут, то мы знаем о своем недостоинстве и тем больше смиряемся; всякий может искать против нас своего права, мы признаем его за ним, сами, однако, никогда не предъявляем претензий к другим. И, дабы вкратце объять все: с самим собой смиренный хитер и умен, для того чтобы скрыть свое благое и сделать его неприметным, а немощи свои и грехи никоим образом не прятать а, напротив, выставлять их напоказ; однако к своему ближнему он благ, бережен и снисходителен; даже и самое малое благо он умеет подчеркнуть и легко пройти мимо заблуждений и немощей; там, где это неудобоисполнимо, он по возможности прощает, памятуя о человеческой поспешности и слабости, о возможном заблуждении во мнении или знании, или даже показывает, как он давно исправил себя и свой грех.

Глава десятая Продолжение об истинном смирении