Проповедник

Руки, лежавшие сцепленными на столе, начали бесконтрольно дрожать. Якоб, казалось, пытался сформулировать слова, но у него не получалось. Патрик и Йоста, словно по команде, откинулись на спинки стульев и молча наблюдали за Якобом. Выглядело, по крайней мере, так, будто для него это стало новостью.

– Как реагировал твой отец, узнав о смерти Юханнеса?

– Я… я толком не знаю, – пробормотал Якоб. – Я тогда все еще лежал в больнице. – Тут его, словно молния, поразила мысль: – Вы пытаетесь представить дело так, будто Юханнеса убил папа? – Эта мысль заставила его захихикать. – Вы с ума сошли. Чтобы мой отец убил брата… Ну, я даже не знаю! – Хихиканье перешло в смех. Йоста и Патрик не развеселились.

– Ты считаешь это поводом для смеха, что твоего дядю Юханнеса убили? Находишь это забавным? – сдержанно произнес Патрик.

Якоб резко замолчал и склонил голову.

– Нет, разумеется, нет. Я просто испытал такой шок… – Он опять поднял взгляд. – Но теперь я еще меньше понимаю, зачем вам понадобилось со мной разговаривать. Мне тогда было всего десять лет, и я лежал в больнице, так что надеюсь, вы не попытаетесь утверждать, что я имел к этому какое-нибудь отношение. – Он сделал ударение на слове «я», чтобы показать, какая это нелепость. – Скорее довольно очевидно, что произошло. Тот, кто на самом деле убил Сив и Мону, наверняка обрадовался, когда вы выбрали козлом отпущения Юханнеса, и, чтобы тот не смог оправдаться, он убил его, представив это как самоубийство. Убийца знал, как отреагируют люди, что они сочтут это таким же хорошим доказательством его вины, как письменное признание. И наверняка тот же человек убил немку. Вы согласны? – оживленно спросил он. Глаза у него сверкали.

– Хорошая теория, – сказал Патрик. – Совсем неглупо, если не принимать во внимание то, что мы сравнили ДНК, взятую вчера у Юханнеса, с образцом ДНК, взятым из спермы с трупа Тани. При сравнении оказалось, что Юханнес приходится родственником тому, кто убил Таню. – Он ждал реакции Якоба. Ее не последовало. Якоб просто застыл на месте.

– Поэтому сегодня мы взяли образцы крови у всех членов семьи и отправляем их вместе с образцом, взятым у тебя здесь, в Гётеборг для сравнения. После этого мы почти не сомневаемся, что скоро получим точный ответ на вопрос, кто является убийцей. Так что, Якоб, может быть, лучше рассказать то, что тебе известно? Таню в последний раз видели у тебя дома, убийца приходится Юханнесу родственником, не кажется ли это тебе довольно странным совпадением?

Цвет лица Якоба менялся. Якоб то бледнел, то густо краснел, и Патрик видел, как у него сжимаются челюсти.

– То свидетельство является пустой болтовней, и вам это известно. Юхан просто хотел досадить мне, потому что ненавидит нашу семью. Что же касается образцов крови, ДНК и всего прочего, то можете брать какие угодно образцы, но вам придется, ч… просить у меня прощения, когда получите ответы!

– В таком случае я обещаю попросить прощения лично, – спокойно ответил Патрик, – а до тех пор я намерен настаивать на получении ответов на интересующие нас вопросы.

Он мечтал о том, чтобы Мартин со своей группой успел закончить обыск до окончания допроса Якоба, но время шло, и им приходилось работать с тем, что у них есть. Больше всего ему хотелось получить ответ на вопрос, показал ли анализ земли из Вестергордена следы удобрения FZ-302. О возможных физических следах Тани или Йенни, он надеялся, что Мартин скоро сообщит, но анализы почвы на месте не сделать, и они требуют времени. Вместе с тем, он скептически относился к тому, что в усадьбе что-нибудь удастся найти. Разве можно спрятать и убить кого-нибудь так, чтобы Марита или дети ничего не заметили? Спонтанно он чувствовал, что Якоб подходит на роль главного подозреваемого, но именно этот фактор его смущал. Как спрятать человека в усадьбе, где живешь, чтобы семья ничего не заподозрила?

– Я очень надеюсь, что вы не перевернете у нас дома все вверх дном, – словно прочитав его мысли, сказал Якоб. – Марита сойдет с ума, если придет домой, а там сплошной беспорядок.

– Думаю, ребята действуют осторожно, – ответил Йоста.

Патрик посмотрел на телефон. Только бы Мартин скоро позвонил.

⁂

Юхан ушел в тишину сарая. Реакция Сольвейг сперва на вскрытие могилы, потом на тесты крови вызывала у него неприязнь. Он не выносил такого количества эмоций, и ему требовалось посидеть в одиночестве и обдумать все произошедшее. Цементный пол, на котором он сидел, был жестким, но приятно прохладным. Юхан обхватил ноги руками и прижался щекой к колену. Сейчас он тосковал по Линде больше, чем когда-либо, но тоска по-прежнему смешивалась с гневом. Возможно, ничего не изменится. По крайней мере, он утратил часть наивности и вернул обратно контроль, который никогда не следовало выпускать. Но она действовала на его душу, как яд. Ее упругое молодое тело заставляло его становиться бубнящим идиотом. Он проклинал себя за то, что позволил какой-то телке заползти к нему в душу.