Проповедник

Уголком глаза Марита заметила, что приближается Кеннеди. Она всегда испытывала к нему неприязнь. В его глазах было что-то жуткое, смешивавшееся с обожанием, когда он смотрел на Якоба. Но когда она рассказала о своих ощущениях Якобу, тот сделал ей выговор. Кеннеди – несчастный ребенок, который наконец начал обретать покой в душе. Ему требуются любовь и забота, а не подозрительность. Однако полностью беспокойство ее не покинуло. Одним движением руки Якоб заставил Кеннеди нехотя попятиться и уйти обратно к дому. «Он точно сторожевой пес, стремящийся защитить хозяина», – подумала Марита.

Якоб повернулся к ней и взял ее лицо в ладони.

– Поезжай с детьми домой. Ничего страшного. Полицейские просто хотят немного добавить огня костру, который их самих же и поглотит.

Он улыбнулся, чтобы смягчить свои слова, но она прижала детей еще крепче. Они с беспокойством переводили взгляды с нее на Якоба, по-детски ощущая, что что-то нарушает равновесие в их мире.

Тут снова заговорил полицейский помоложе, на это раз с несколько смущенным видом.

– Я посоветовал бы вам до вечера не ехать с детьми домой. Мы… – он заколебался, – мы будем во второй половине дня проводить у вас обыск.

– Чем это вы, по-вашему, занимаетесь? – Якоб был настолько возмущен, что слова застревали у него в горле.

Марита почувствовала, как дети беспокойно зашевелились. Они не привыкли слышать, чтобы отец повышал голос.

– Мы тебе объясним, но в отделении. Тогда поехали?

Не желая еще больше волновать детей, Якоб покорно кивнул. Он погладил детей по головам, поцеловал Мариту в щеку и пошел между двумя полицейскими к их машине.

Когда полицейские увезли Якоба, она стояла, словно остолбенев, и смотрела им вслед. Возле дома Кеннеди тоже стоял и смотрел. Глаза у него были чернее ночи.

⁂

В господском доме тоже бушевали эмоции.

– Я позвоню своему адвокату! Это чистое безумие! Брать у нас образцы крови и обращаться с нами как с примитивными уголовниками!

Габриэль настолько разозлился, что рука на ручке двери дрожала. Первым на лестнице стоял Мартин и спокойно смотрел Габриэлю в глаза. Позади него стоял районный врач Фьельбаки, доктор Якобссон, и обливался потом. Его крупное тучное тело плохо подходило для установившейся жаркой погоды, но главная причина текшего у него по лбу пота заключалась в том, что он находил ситуацию крайне неприятной.

– Пожалуйста, звоните, только опишите ему, какие у нас с собой документы, и он наверняка объяснит вам, что мы в своем праве. Если же он не сможет прибыть сюда в течение пятнадцати минут, учитывая крайнюю срочность дела, мы имеем право выполнить означенное решение без его присутствия.

Мартин сознательно говорил максимально бюрократическим языком, полагая, что такой язык доходит до Габриэля лучше всего. И действительно сработало – Габриэль нехотя впустил их в дом. Он взял предъявленные Мартином бумаги и сразу отправился звонить. Мартин помахал рукой двум прибывшим из Уддеваллы в качестве подкрепления полицейским, чтобы они заходили, и приготовился к некоторому ожиданию. Габриэль, жестикулируя, возмущенно говорил по телефону, и через несколько минут вернулся к ним в холл.

– Он будет здесь через десять минут, – мрачно сообщил Габриэль.

– Отлично. Где ваши жена и дочь? Мы должны взять кровь у них тоже.

– На конюшне.

– Ты можешь их привести? – спросил Мартин одного из полицейских.

– Конечно. Где находится конюшня?

– Мимо левого флигеля идет тропинка. Ступайте по ней и метров через двести увидите конюшню. – Хотя все его жесты отчетливо показывали, насколько он недоволен ситуацией, Габриэль все-таки пытался сохранять хорошую мину. – Полагаю, пока мы ждем, вы, остальные, можете войти, – холодно проговорил он.

Когда вошли Лайне и Линда, они все сидели на краешке дивана, испытывая неловкость.

– Габриэль, что происходит? Полицейский говорит, что доктор Якобссон здесь, чтобы взять у нас пробы крови! Должно быть, это все-таки шутка!

Линда, которая не сводила глаз с молодого мужчины в форме, приведшего их из конюшни, придерживалась другого мнения.

– Круто.

– К сожалению, они, похоже, действуют на полном серьезе, Лайне. Но я позвонил адвокату Лёвгрену, и он будет здесь с минуты на минуту. До этого никаких проб.

– Но я не понимаю, зачем все это? – Лайне выглядела удивленной, но собранной.

– Этого мы, к сожалению, сказать не можем в интересах следствия. Впрочем, со временем все прояснится.

Габриэль сидел, изучая лежавшие пред ним разрешительные документы.

– Здесь написано, что вы получили разрешение на то, чтобы взять образцы крови еще у Якоба и у Сольвейг с сыновьями?

Мартину только показалось или по лицу Лайне пробежала тень? Секундой позже в дверь легонько постучали, и вошел адвокат Габриэля.