Проповедник

Однако его удивило, с каким огорчением Юханнес воспринял новость о том, что он перерос свой дар. Для Эфраима это был легкий способ покончить с обманом, и для Габриэля это тоже стало большим облегчением. А Юханнес горевал. Эфраим все время собирался рассказать им, что это просто была его придумка, и что люди, которых они «исцеляли», были совершенно здоровыми людьми, которым он приплачивал за участие в спектакле. Но по мере того как шли годы, он начал сомневаться. Юханнес иногда казался таким неуравновешенным. Поэтому Эфраим очень беспокоился по поводу этой истории с полицией и допросами Юханнеса. Он производил впечатление человека более сильного, чем на самом деле, и Эфраим не был уверен в том, как это на него повлияет. Поэтому ему пришло в голову прогуляться до Вестергордена и немного поговорить с сыном. Прощупать, как тот со всем этим справляется.

Губы Эфраима тронула улыбка. Неделю назад из больницы вернулся Якоб и часами просиживал у него в комнате. Он очень любил внука. Ему удалось спасти внуку жизнь, что навеки соединило их особой связью. Зато провести его было не так легко, как они думали. Габриэль, может, и верил, что Якоб его сын, но он-то, Эфраим, видел, что имеется на самом деле. Конечно же, Якоб – сын Юханнеса, он читал это в глазах Юханнеса. Ну да ладно, в это ему вмешиваться незачем. Но мальчик стал его отрадой на старости лет. Роберта и Юхана он, правда, тоже любил, но они были еще такими маленькими. Больше всего ему в Якобе нравились его умные рассуждения и то, с каким энтузиазмом он слушал истории Эфраима. Якоб обожал истории о том, как Габриэль и Юханнес были маленькими и повсюду с ним разъезжали. Он называл их «целительными историями». «Дедушка, расскажи целительные истории», – просил он каждый раз, когда приходил его навестить, и Эфраим ничего не имел против того, чтобы вновь окунуться в те времена. Как же им бывало весело! И ничего страшного, что он немного приукрашивал. Он взял в привычку завершать рассказы драматической театральной паузой, а потом указывал костлявым пальцем Якобу на грудь и говорил: «И ты, Якоб, тоже обладаешь этим даром. Где-то глубоко внутри он ожидает, чтобы его вызвали». Мальчик обычно сидел возле его ног с вытаращенными глазами и широко раскрытым ртом, и Эфраиму очень нравилось наблюдать его восхищение.