Проповедник

Она нетвердым шагом поднялась по лестнице. Остановилась перед дверью. Потом решительно открыла ее. Все выглядело так, как ей помнилось. В тихих комнатах по-прежнему витал запах маскулинности. Значит, это здесь ее сын провел в детстве так много часов. Как она ревновала! В сравнении с дедушкой Эфраимом они с Габриэлем оба сильно проигрывали. Для Якоба они были обычными скучными простыми смертными, в то время как Эфраим обладал почти божественным статусом. Когда он так скоропостижно скончался, первой реакцией Якоба стало изумление. Эфраим ведь не мог просто исчезнуть – сегодня еще был, а назавтра уже нет. Он казался неуязвимым, неколебимым фактом.

Она стыдилась этого, но, поняв, что Эфраим мертв, первым делом испытала облегчение. Впрочем, еще торжествующую радость от того, что даже он не властен над законами природы. Иногда она в этом сомневалась. Настолько он казался убежденным, что может манипулировать Богом тоже и воздействовать на него.

Его кресло стояло у окна с видом на лес. Как и Якоб, она не смогла устоять перед искушением сесть на его место. Когда она уселась, ей на мгновение почудилось, будто она чувствует в комнате его дух. Она задумчиво провела пальцами по линиям ткани.

Истории о способности Габриэля и Юханнеса исцелять влияли на Якоба. Лайне это не нравилось. Иногда он спускался отсюда с выражением лица, напоминавшим транс. Ее это всегда пугало. Она крепко обнимала сына, прижимала его лицо к своему телу, пока не чувствовала, что он расслабился. Когда она отпускала его, все опять было как всегда. До следующего раза.

Но теперь старик давно мертв и похоронен. Слава Богу.

⁂

– Неужели ты действительно веришь в свою теорию? Что Юханнес не умер?

– Не знаю, Мартин. Но в данный момент я готов хвататься за любую соломинку. Согласись, это немного странно, что полиции не дали посмотреть на Юханнеса на месте самоубийства.

– Да, конечно, но это подразумевает, что врач и владелец похоронного бюро оба были замешаны, – ответил Мартин.

– Это не так уж далеко от реальности, как может показаться. Не забудь, что Эфраим был очень состоятельным человеком. За деньги покупались и более крупные услуги. Не удивлюсь также, если они друг друга довольно хорошо знали. Значительные фигуры в обществе, наверняка активные члены разных объединений, клуба «Лайонс», общественных организаций и тому подобных.

– Но помочь бежать подозреваемому в убийстве?

– Не в убийстве, а в похищении. Насколько я понимаю, Эфраим к тому же обладал невероятной способностью уговаривать. Скажем, он убедил их в том, что Юханнес невиновен, а полиция собирается засадить его в тюрьму, и это единственная возможность его спасти.

– Но все равно. Неужели Юханнес вот так бросил бы семью на произвол судьбы? При двух маленьких сыновьях.

– Не забудь, как описывают личность Юханнеса. Игрок, человек, который всегда шел по пути наименьшего сопротивления, не принимал всерьез правила и обязательства. Если кто и мог бы спасать собственную шкуру за счет семьи, так это Юханнес. Вписывается идеально.

Мартин по-прежнему был настроен скептически.

– А где он в таком случае находился все эти годы?

Внимательно посмотрев в обе стороны, Патрик повернул налево, к Танумсхеде.

– Возможно, за границей, – ответил он. – С основательным запасом отцовских денег в кармане. – Он посмотрел на Мартина. – Ты, похоже, не совсем убежден в гениальности моей теории.

Мартин засмеялся.

– Да, это уж точно. Мне кажется, ты просто фантазируешь, но с другой стороны, в этом деле пока все происходит не особенно нормально, так что почему бы и нет?

Патрик посерьезнел.

– У меня все время перед глазами Йенни Мёллер в плену у кого-то, кто истязает ее нечеловеческим образом. Из-за нее я пытаюсь мыслить нетрадиционно. Мы не можем позволить себе действовать так же топорно, как обычно. У нас слишком мало времени. Необходимо обдумывать даже откровенно невероятное. Возможно, даже скорее всего, это просто безумная идея, но я пока не нашел никаких доказательств обратного, поэтому мой долг перед Йенни Мёллер проверить эту идею, пусть меня даже в результате объявят идиотом.

Мартин стал лучше понимать логику Патрика. Он даже склонен был признать, что, возможно, тот прав.

– Но как ты на таких зыбких основаниях добьешься эксгумации, да еще так быстро?

– Упорством, Мартин, упорством, – с суровым выражением лица объяснил Патрик.

Их прервал звонок мобильного телефона Патрика. Он ответил и разговаривал односложно, а Мартин напряженно смотрел на него, пытаясь вычислить, о чем идет речь. Буквально через минуту Патрик закончил разговор.

– Кто это был?

– Анника. Звонили из лаборатории по поводу пробы ДНК, которую мы взяли у Мортена Фриска.

– И? – Мартин затаил дыхание. Он искренне надеялся, что они с Патриком ошиблись и у них в изоляторе все-таки сидит убийца Тани.

– Результаты не совпали. Сперма, обнаруженная на Тане, принадлежит не Мортену Фриску.

Мартин понял, что сидел затаив дыхание, только когда воздух стал медленно выходить наружу в долгом выдохе.

– Черт! Впрочем, это едва ли стало для нас неожиданностью.

– Да, но надеяться-то можно было.