Проповедник

Религиозным человеком Патрик не был, но мысль о том, что они нарушают неприкосновенность могилы, его все равно тревожила. В тишине кладбища присутствовало нечто сакральное, и он надеялся обнаружить, что они нарушают покой усопших на веских основаниях.

– Вчера из офиса муниципалитета мне звонил Стиг Тулин, и, чтоб ты знал, звучал он не слишком радостно. Явно кто-то из тех, кому ты вчера названивал, связался с ним и рассказал, что ты нес какой-то бред о заговоре между Эфраимом Хультом и двумя из наиболее уважаемых мужчин Фьельбаки. Ты болтал о взятках и бог знает еще о чем. Он был прямо взбешен. Эфраим, допустим, умер, но доктор Хаммарстрём жив и тогдашний владелец похоронного бюро тоже, и если выйдет наружу, что мы выдвигаем беспочвенные обвинения, то…

Мелльберг развел руками. Заканчивать предложение ему не требовалось. Патрик знал, каковы будут последствия. Его сперва нещадно отругают, а потом он навеки станет в отделении посмешищем.

– Так что, Хедстрём, будет лучше, если ты, черт побери, окажешься прав! – словно прочтя его мысли, произнес Мелльберг.

Он нервно топтался взад и вперед, указывая толстым мизинцем на могилу Юханнеса. Гора земли возвышалась примерно на метр, и лбы могильщиков блестели от пота. Наверное, уже недалеко.

Прежнее хорошее настроение Мелльберга было в это утро не настолько хорошим. И связано это, похоже, было не только с ранним подъемом и неприятной задачей. Присутствовало что-то еще. Ворчливость, являвшаяся раньше неотъемлемой составляющей его личности, но в течение нескольких удивительных недель полностью отсутствовавшая, вновь заявила о себе. Она еще не достигла полной силы, но уверенно продвигалась к цели. Все время пока они ждали, он только и делал, что жаловался, ругался и ныл. Почему-то это казалось значительно приятнее, чем краткий период добродушия. Более привычным. По-прежнему ругаясь, Мелльберг покинул их, чтобы пойти подлизаться к команде из Уддеваллы, которая как раз прибыла им на помощь.

– Что бы это ни было, но оно, похоже, прошло, – тихо прошептал Мартин.

– Что, ты думаешь, это было?

– Временное помешательство? – прошипел в ответ Мартин.

– Анника вчера слышала забавный слушок.

– Какой же? Расскажи! – попросил Мартин.

– Позавчера он ушел рано…

– В этом едва ли есть нечто сенсационное.

– Да, ты прав. Но Анника слышала, как он звонил в Арланду. И похоже, жутко заторопился.

– В аэропорт? Он собирался кого-то встречать? Он ведь здесь, значит, едва ли собирался уезжать сам.

Мартин выглядел таким же озадаченным, каким чувствовал себя Патрик. И любопытным.

– Я знаю не больше тебя о том, что он собирался делать. Но интрига сгущается…

Один из парней возле могилы призывно помахал им рукой. Они осторожно приблизились к большой куче земли и заглянули в образовавшуюся рядом дыру. Там обнажился коричневый гроб.

– Вот ваш парень. Поднимать его?

Патрик кивнул.

– Только осторожно. Я скажу команде, и, как только вы поднимете гроб, они им займутся.

Он пошел к трем криминалистам из Уддеваллы, которые с серьезным видом разговаривали с Мелльбергом. Машину из похоронной компании подогнали на гравиевую дорожку, и она стояла с открытой задней дверцей, готовая транспортировать гроб, с трупом или без.

– Они заканчивают. Будем открывать гроб здесь или вы сделаете это в Уддевалле?

Начальник отдела криминологии Турбьёрн Рюд сразу на вопрос Патрика не ответил, а сначала велел единственной девушке в команде пойти и начать фотографировать. Покончив с этим, он обратился к Патрику:

– Пожалуй, откроем крышку здесь. Если ты прав, и мы обнаружим, что гроб пуст, то все станет ясно, если же произойдет то, что мне представляется более вероятным, и в гробу окажется труп, то мы заберем его в Уддеваллу для идентификации. Ведь вам это в любом случае нужно? – Его свисающие, как у моржа, усы подпрыгивали, когда он вопросительно посмотрел на Патрика.

Патрик кивнул.

– Да, если в гробу кто-то лежит, я бы очень хотел получить стопроцентное подтверждение тому, что это Юханнес Хульт.

– Мы сможем это организовать. Я еще вчера запросил его зубную формулу, так что ответа тебе долго ждать не придется. Ведь дело срочное…

Рюд опустил взгляд. Он сам имел семнадцатилетнюю дочь, и ему не требовалось никаких железных доказательств необходимости спешить. Достаточно было на долю секунды представить себе страх, который наверняка испытывают родители Йенни Мёллер.

Они молча смотрели на то, как гроб вроде бы приближается к краям могилы. Наконец они увидели крышку, и у Патрика от напряжения зачесались руки. Скоро они узнают. Угловым зрением он заметил чуть поодаль какое-то движение и перевел взгляд туда. Вот черт! Через ворота возле пожарной станции мчалась Сольвейг. На полной скорости. Бежать она не могла, а двигалась, раскачиваясь, точно корабль, курсом на могилу, откуда гроб уже показался целиком.

– Чем вы, черт побери, занимаетесь, ублюдки чертовы?