Пророчества Авеля. О будущем России

По другой версии скитался Авель из монастыря в монастырь, в изобилии по тем временам разбросанным по российским землям, упорно избегая оседлой монастырской жизни. Не важно было ему, за кого его принимают: за пророка или шарлатана. Он предпочитал одиночество и проповедь.

Однако со временем чаще начал проживать в Московской губернии. В своих «Записках» Л. Н. Энгельгардт вспоминал, что Авеля встречали то в Троице-Сергиевой лавре, то в Москве: «...Многие из моих знакомых его видели и с ним говорили; он был человек простой, без малейшего сведения и угрюмый; многие барыни, почитая его святым, ездили к нему, спрашивали о женихах их дочерей; он им отвечал, что он не провидец и что он тогда только предсказывал, когда вдохновением было велено ему что говорить. С 1820 года уже более никто его не видал, и неизвестно, куда он девался».

По версии рассказчика из Оптиной пустыни в записях Сергея Нилуса, уже после 1813 года Авель, «умудренный опытом, и следа по себе не оставил: так и не разыскали пророка...».

Есть и другие свидетельства. Находясь в Москве, подал он прошение о принятии его в Серпуховской Высоцкий монастырь, куда и поступил 24 октября 1823 года.

Воротясь из крепости в лавру, Авель в тот же день предстал пред отцом архимандритом-наместником. Преподав благословение, отец архимандрит вопросил Авеля:

— Чего убо хощеши, чадо мое возлюбленное?

Авель же отвечал сокрушенно:

— Благослови, святый отец, да отыду аз в ин монастырь от стольного града далече. Несть бо спасения души моей. Да не ввержен буду паки во узилище, егда царь мя убогого зрети восхощет, ниже реку глагол лжуще, спасения моего ради. Изнемог аз, и да минует мя чаша сия.

— О, искушение велие,— вздохнул отец архимандрит. — Не на радость тебе, Авель, дан от Господа дар прозрения, ниже глаголы твои вещие. Смирись под высокую руку Господню, да вознесет тебя в свое время Господь. Гряди убо от греха с Богом. Никто же не ведает, ид еже спасавши душу свою.

Тогда вновь поползли по Москве слухи о новом предсказании вещего старца. На этот раз о скорой кончине императора Александра I; о том, что Константин отречется от престола, убоявшись участи трагически и загадочно погибшего отца; о грядущем восстании и восшествии на престол Николая Павловича.

Источником этих страшных предсказаний указывали вещего монаха.

На этот раз судьба смилостивилась над Авелем. Санкций и острогов не последовало. Вероятно, причиной тому было недавнее паломничество императора Александра I к преподобному Серафиму Саровскому, который предсказал монарху почти то же самое, о чем прорицал монах Авель.

Весной 1826 года готовились к коронации Николая I. Графиня А. П. Каменская, одна из старших статс-дам двора и вдова фельдмаршала, посетила старца и спросила загадочного черноризца о том, будет ли коронация, и как скоро. Она, вероятно, надеялась получить орден Св. Екатерины 1-й степени. Вещий инок так ответил: «Не придется вам радоваться коронации». Слова эти тут же облетели всю Москву. Многие думали, что беда нависла над государем, и коронации вовсе не будет. Однако смысл Авелева предсказания был иным. Государь разгневался на графиню Каменскую за то, что в одном из ее имений крестьяне взбунтовались, возмущенные жестокостью управителя, и графине попросту запретили появляться на коронации.

Сам прорицатель испугался последствий своего предсказания о коронации и слухов, которыми обросло это предсказание, и приблизительно в июне 1826 года скрылся из Высоцкого монастыря «неизвестно куда и не являлся».

Однако оставил он после себя два письма, которые и сыграли с ним плохую шутку.

В одном из писем монах объяснял бегство тем, что его «отец архимандрит ложным указом хотел послать в Петербург к новому государю». То ли опять страшно пророчествовал он о будущем, то ли стал он неугоден настоятелю своей докучливостью...

Правда, перед бегством из монастыря Авель искал заступничества у обер-егермей-стера двора Д. Л. Нарышкина, чьим крепостным крестьянином был его отец. Нарышкин посоветовал иноку подать прошение в Святейший Синод и взыскать с настоятеля штраф «за ложное злословие», поскольку новый император был сторонником строгой дисциплины и не терпел нарушения ее ни в армии, ни в чиновничьих департаментах, ни в монастырях.

Письма эти сослужили плохую службу, впрочем, как и книги, своему автору. Именно по ним выяснилось, что монах Авель находится в Тульской губернии, близ соломенных заводов.

Тогда же повелел император Николай Павлович взять инока под стражу и отправить в арестантское отделение суздальского Спасо-Ефимьевского монастыря.