Пророчество тьмы

Ларкс нахмурился и замолчал. Скаль предъявил неопровержимое доказательство. Сэльмон покосился на Ренриса, но тот молча стоял за спиной короля.

– Вашу принцессу мы тоже не крали, – продолжал северный советник.

– Нет, – подтвердил Юстин, и все слуги, прибывшие с ним, испуганно попятились. – Не крали, – продолжил он.

– Господин? – Сэльмон внимательно слушал его.

– Но она скоро умрет. А вместе с ней и северный воин. Я убью правосудие и правду, что прикрывались едкой ложью. Убью самого слабого, что притворялся сильным и суровым. – Голос Юстина становился безумным. – Войне быть, Олафур. И тебе от меня не спрятаться.

Теперь радовались не только грехи, но и сам Сэтил, жаждущий возмездия.

Глава 28. Эвон

Если бы у Эвона сейчас спросили о том, что такое счастье, то он бы с легкостью ответил. Это прошлое, которое осталось за спиной. Подруга, которая была рядом в трудную минуту. Это несносный ниджай, без которого травник уже не представлял своей жизни. Девушка, от которой он без ума. Сейчас его сердце переполняла любовь, и он надеялся, что Далия так и останется с ним. Эвон знал: друзья нужны ему, а он нужен им. Кажется, он нашел новую семью. Пусть не по крови, зато самую искреннюю и достойную.

Возвращаться в Аскарский дом без груза на плечах было легко. Травник смог отпустить прошлое. И кажется, что даже дышать от этого стало легче. Сковывающая его цепь упала. Теперь Эвон был готов свернуть все рокрэйнские горы.

Аскар шумно встретил его и Юри. Люди на улицах распивали хонг и пировали, радуясь возвращению своего короля.

– Олафур вернулся! – кричали они.

Юри, помня сон Эвона, спросила о том, все ли хорошо, и он гордо ответил, что больше не боится отца. Он наконец готов встретиться с ним и поговорить.

Пробираясь через пьяную веселую толпу, Эвон тянул за собой Юри. Пару раз ее чуть не уволокли танцевать и соревноваться, кто больше и быстрее выпьет хонга. Она наверняка хотела согласиться, потому что качала головой в такт песням и улыбалась приглашающим, но Соно не простил бы травника, если бы тот не вернул ее обратно.

Внутри Аскарского дома на удивление было пусто. Видимо, после долгой дороги отец решил уйти в покои. Но, возможно, он пьянствовал со всеми в толпе. Далия с ниджаем, не знавшие, когда друзья вернутся, тоже не вышли их встречать.

– Соно! – позвала радостная Юри.

После их небольшого приключения она тоже многое поняла и, собравшись с мыслями, хотела во многом ему признаться.

– Это кто?

Неожиданно вместо ниджая из коридора вышел Олафур.

У Эвона внутри неприятно кольнуло. Отец был пьян, и это говорило лишь о том, что не стоит ждать от этой ночи ничего хорошего.

– Кто ты, спрашиваю? – Он тыкал в Юри бештетом. – Мне баб в доме не надо.

– Иди к себе, мышонок. – Эвон отпустил ее, но Юри не сдвинулась с места. – Прошу тебя, оставь нас одних.

Травник не сводил взгляда с медленно подходящего к ним отца.

– О! – Олафур заметил сына. – Кого я вижу… Вернулся, гаденыш. – Он отхлебнул немного хонга.

Эвон вновь легонько оттолкнул Юри, и та нехотя ушла. Король проводил ее взглядом.

– Ты кого привел в мой дом, ублюдок?

Он шагнул к Эвону, но тот, больше не боясь его, не отступил.

– Я прощаю тебя, отец. И ты меня пр…

Глухой удар обжег щеку травника, но тот, выстояв под ударом, выпрямился и гордо вздернул подбородок.

– Ты? Прощаешь меня? – расплескав из фляги настойку, засмеялся Олафур. – Это ты должен извиняться передо мной. Вымаливать прощение и ползать на коленях, целуя ноги.

Он схватил Эвона за волосы.

– Опять отрастил свои патлы, – больно сжав их, он толкнул сына к столам.

Ножки заскрежетали по камню, и, свалившись на скамейку, Эвон схватился за бок. Но сейчас ему было не до страданий. Ему хотелось разобраться с Олафуром как можно скорее.

– Нам нужно поговорить, отец. – Эвон встал, несмотря на боль, и шагнул назад, держа дистанцию.

– Когда ты уходил, я сказал, что убью тебя, если когда-нибудь увижу вновь. – Олафур оттолкнул ногой скамейку. – И я держу свои обещания.

Он зашагал к сыну быстрее, но, замахнувшись, так и не смог ударить. К его горлу приставил катану бесшумно подкравшийся Соно. Видимо, Юри вернулась с подмогой, хоть Эвон и просил ее уйти. Ниджай медленно обошел короля со спины и встал перед травником, пряча его за своей спиной.

– Лучше не двигайтесь, – безэмоционально отчеканил Соно.

– Во-о-от, Эвон. Вот это – мужик. В отличие от тебя, у него не только патлы есть, но и яйца, – загоготал Олафур.

– Уходим отсюда! – перебила стоящая за ним сиаф.

Юри хотела подбежать к другу, но ее поймал король. Наплевав на острие, он схватил сиафа за волосы и подтянул к себе. Эвон с Соно шагнули к нему, кончик катаны почти коснулся шеи Олафура.

– В моем доме слишком много шлюх. – Отец смотрел на Эвона. – Да… Я знаю, где ты прятался, ублюдок.

– Отпустите ее. – Катана в руках Соно затряслась от напряжения.

– Я король, арасиец, а не пустоголовый олух.

– Это касается только нас двоих. – Эвон вышел из-за спины ниджая. – Отпусти Юри и дай им с Соно уйти.

– Не командуй мной, поганец.