Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ)

— Не знаю, — растерянно ответила Канса. — Я могла бы полюбить тебя, если бы ты стал калекой… да, это бы я могла. В любом случае, если ты хочешь, я постараюсь это сыграть. Что с тобой? — вдруг испугалась она. — Почему ты плачешь?!

— Разве? — спросил Хатори и, поднеся руку к лицу, и в самом деле убедился: по щекам текут слёзы. — Не знаю.

Он отбросил в сторону свою палку и, сгорбившись, опустился на пол.

— Забудь про эту идею с калекой, — проговорил он несколько минут спустя, не поднимая головы. — Забудь всё, что видела. Мы поступим по-другому. Я сыграю женщину, ты — мужчину. Это также привлечёт внимание к представлению, и вы будете иметь успех.

Глаза девушки расширились.

— Но это…

— Мне не впервые переодеваться в женское платье, — усмехнулся Хатори. — И, кажется, у меня не так уж плохо получалось. По крайней мере, кое-кого этот маскарад с толку сбил. Давай попробуем.

— Я знаю, что мужчины-манрёсю во дворце исполняют женские роли, — с сомнением проговорила Канса, переодеваясь в мужской наряд. — Но это потому, что среди них вообще нет женщин. Твоя же идея выглядит довольно странной…

— Она ничуть не более странная, чем то, что актёр вообще берётся изображать чувства и действия другого человека, совершенно на него не похожего, — возразил Хатори,  втыкая в волосы шпильки с цветами. — Ты недавно сказала, что могла бы полюбить меня в качестве калеки. А в качестве женщины могла бы?

Канса приоткрыла рот.

— Как женщина может полюбить женщину? — наконец, спросила она.

— Значит, не могла бы, — сделал вывод Хатори. — В таком случае твоя любовь ничего не стоит и основана лишь на эротическом влечении.

— Ты так скор на расправу, — нервно усмехнулась Канса. — Но, в конце концов, разве любовь не основана именно на этом? Любовь между мужчиной и женщиной.

— Любовь основана на готовности принести себя в жертву ради любимого человека, — возразил Хатори. — Себя со всеми своими чувствами и желаниями, включая эротические переживания. Вот то, что я знаю. Впрочем, я отнюдь не собираюсь убеждать в этом мир. Я просто хочу помочь тебе обрести успех, которого ты желаешь, а книгам Энсенте Халии — стать чем-то большим, нежели литературой для развлечения.  Давай попробуем сыграть одну из сцен.

— Но здесь все сцены — постельные!

— Пусть.

Хатори опустился на пол и поманил Кансу к себе рукой.

Та приблизилась с недоверчивой усмешкой.

— Мне кажется, это будет самое странное представление в истории, — пробормотала она, склонившись над Хатори.

— Представь, что ты юноша, которого впервые в жизни позвала с собой в постель девушка. Представь свои чувства! — потребовал тот. — Можешь для начала закрыть глаза.

Канса, поколебавшись, всё-таки сделала это и, закрыв глаза, осторожно провела рукой по шее Хатори. Постепенно ей удалось лучше вжиться в роль, и она, краснея и робея, как самый всамделишный невинный юноша, принялась раздевать и ласкать «девушку».

Хатори внимательно наблюдал за ней.

«Это ты хочешь испытать, Хайнэ? Это, да?» — с какой-то печалью думал он, подаваясь навстречу ласкам.

— Может, это и в самом деле не такая уж плохая идея, — призналась Канса чуть позже, взволнованно улыбаясь. — По крайней мере, это были очень интересные чувства. Не скажу за зрителей, но лично для меня…

Хатори молча усмехнулся.

Канса вытащила из ящика комода пачку открыток, завёрнутых в листок тонкой бумаги.

— Посмотри, — предложила она, протянув открытки Хатори. — Это рисунки художников с пейзажами и видами городов их родных провинций. Я покупала их везде, где мы останавливались. Взгляни вот на эту…

Хатори держал перед собой открытку с видом моря. Изумрудно-синие волны, покрытые белоснежной пеной, как будто накатывали друг на друга, и он внезапно ощутил себя так, словно находился на берегу — солёные брызги, крики чаек, шум прибоя.

Бескрайний, безбрежный океан, захватывающие дух просторы.

Свобода.

От всего — от Хайнэ, от Иннин, от прошлого. То, что ему придётся жить, очень быстро забывая всё случившееся — не так уж и плохо; по крайней мере,  он каждый день будет проживать, как последний день в своей жизни. Ведь что есть смерть, как не потеря воспоминаний?

— Ну что? — донёсся до него голос Кансы. — Решайся. Поедешь с нами?

— Поеду, — согласился Хатори. — Но прежде мы устроим представление, и я сделаю кое-что ещё.

***

К началу нового месяца для Иннин стало окончательно ясно то, о чём она подозревала и раньше: она была беременна.

«Почему? — подумала она, закусив губу и глядя остановившимся взглядом в прозрачное зимнее небо. — Почему это произошло так быстро? Ведь мы встречались даже меньше месяца… Другим, порой, не хватает для этого и полугода совместной жизни».

Но все эти размышления не позволяли ей долго обманывать саму себя и закрывать глаза на факт, что она сама пренебрегла средством, предотвращающим беременность.