Проржавленные дни: Собрание стихотворений

3. В ЗООЛОГИЧЕСКОМ САДУ

В вазах каменных пылают канны,
Легкий ветер морщит сизый пруд;
Гуси, лебеди и пеликаны
Словно белые цветы плывут.

Листья падают, поют над ними,

Листья золотые сентября.
Зажигается на небе синем
Ранняя вечерняя заря.

Грозный рык встает заре навстречу

Там, за прудом, в глубине аллей
Это тигр в тоске нечеловечьей
Плачет в клетке о родной земле.

Это, льды родные вспоминая,

Звездный вечер и простор ночной,
Взад-вперед без отдыха шагая,
Белый зверь проходит предо мной.

Беспощадных клеток крепки прутья,

Узок мир звериного жилья –
Посмотри на них, досужий путник,
Посмотри, как друг, в глаза зверья.

Горький запах осени погожей,

Поздние и яркие цветы,
На скамейки, на толпу прохожих,
Падают и падают листы…

А над садом улетают птицы…

Ухожу, всем счастья пожелав.
Может быть, сегодня мне приснится
Гордый, легкий, сказочный жираф.

30 сентября 1949

4. Москва

Унылая пора! Очей очарованье!

Приятна мне твоя прощальная краса…

Пушкин

Так а город врывается осень
И желтые георгины,
И красные астры в киосках.
Антоновка в магазинах.

И улицы пахнут садом

Осенним, яблочным, свежим.
И золотой беспорядок,
И грустная легкая нежность

Московского листопада.

Возникшего на бульварах, –
Трамваи шуршат по грядам,
В червонный ныряя ворох.

И метлы не успевают

Сгребать золотую россыпь,
Автобусы и трамваи
Гудят, как над садом осы…

А ночью, когда затихнет

Столичная жизнь крутая
И под луною вспыхнет
Червонцами мостовая,

И Пушкин и Тимирязев,

Сняв шляпы, идут по Арбату,
И Гоголь, спрыгнувши наземь,
Встречает своих собратьев.

1-2 октября 1949

5. Моя комната

И в комнате на Поварской
Запахло осенью лесной,
Осинником и ветром
От принесенных веток.
На книге золотой листок
Заставкой на странице лег, –
И в зеркало забросило
Багровый отсвет осени.
На письменном столе закат,
Окно раскрыто. Листопад.
И двор московский узкий
Весь переполнен музыкой

2 октября 1949

6. Комната друга

Гвидо

Уж нету тебя давно,
Но город шумит, как прежде,
И льется тебе в окно
Заката осеннего нежность.

Кто тронет любимый рояль

В час вечера, строгий и чистый, –
Поведает миру печаль
Бетховена, Баха, Листа.

К кому в суете деловой

Огромной квартиры московской
Пленительный и живой
Зайдет, по пути, Чайковский?

Шкалы навек заперты,

Где книги хранят заметки, –
И вянут твои цветы
Причудливые и редкие.

И только ковры цветут

Да пыль не посмела тронуть
Упавшую на тахту
Раскрашенную Мадонну.

Грустно звонит телефон,

Пророчит утрату и горе.
Лишь люстры хрустальный звон
Звонку ненужному вторит.

11 октября 1949

ФРЕДЕРИК ШОПЕН