Прощай, любимый Дрезден-Сити! (СИ)

- Жаль! Обидно, что ничего не пишешь. Я ведь так, Дима, обожал твои стихи!

- Ну, шо тут поделать - жизнь такая штука! А ты, я слышал в гхруппе игхраешь?

- Та да! - признаюсь я - стучу себе, как дятел по берёзе, гитарист наш, правда, удрал, опойник хренов, но мы пока не сдаёмся.

- Ну, здОрово! Правда вокалист у вас какой-то странный, вечно негхатив один распространяет.

- Так это ты меня из-за него в контакте забанил, Мицгол? Ну ты и чудик, Димон!

- Ну, вот оно так! - смутился Дима и тут же радостно улыбнулся - Но всё равно слушай, я вот реально рад, шо ты приехал, даже не ожидал. И слушай, Саня, ты по ходу вообще никак не поменялся. Даже и не скажешь по тебе шо ты из Питера.

- Что ты имеешь в виду, Дим?

- Да ты всё такой же наш - Дрезденский, по-прежнему наш, это даже по речи твоей заметно!

- Да ладно! - усмехнулся я - откуда у вас вообще эти дурацкие стереотипы про `Питер - город интеллигентов' берутся?

Дима с Вадиком засмеялись.

- Да и вообще - продолжил я - что-то я давно забыл, как в последний раз шокал и гхэкал!

- Всё равно слышно! - парировал Дима.

- Да не обязательно, как ты гховорошь `шокать' и `гхэкать', для этого - вставил свои 5 копеек Вадик.

- Ну-у тогда спорить не буду - улыбнулся уже я - Самому уже приятно с того, как я отлично сохранился!

И сам же, как дурачок засмеялся над своей же плоской остротой.

- Ладно, ребят! - сказал Дима - Нам с Юлей пора. Рад я, Саня, шо снова тебя увидел! До встречи!

Дима и его девушка пожали мне руку и стали уходить.

- Удачи вам, ребята! - крикнул я им вслед.

- Заходите ещё! - крикнул Вадик

Мгновение и силуэт Джима Тэлла и его верной космической подруги скрылся где-то в направлении тропинки, идущей к Республиканской улице в сумраке поры, когда-то именовавшейся порой между собакой и волком.

Игорёк с женой тоже исчезли и мы с Вадиком, видя такой расклад, тоже засобирались домой.

- Вот так встреча! - говорю я Вадику - Даже не ожидал, что сам Дима материализуется у нас во дворе. Думал я он в Днепре остался. Обидно, что стихов больше не пишет.

- Ну да, согхласен! - говорит Вадик - Слушай, а ты сам-то ещё пишешь?

- Да так - говорю я - пока творческий кризис.

- А ведь ты, я помню, многхо писал когхда-то. Вот скажи честно - сколько ты написал за свою жизнь рассказов? Полсотни? Или больше?

- Ой, Вадик! Не считал я их даже! Да и вообще - половину этого навоза давно хочу отправить в топку, так как всё написанное там - такой наивняк!

- Нуу, это хорошо! - заключил Вадик - значит, ты взрослеешь. По другхому на многхие вещи смотришь теперь.

- Вот уж действительно взрослею. Только мечту свою бросать я не намерен, а вот не пишется всё равно.

- Ну, знаешь ли, Сань, писать надо тогхда, когхда тебе есть что сказать. А когхда нечего - лучше и не берись.

- Что, правда, то, правда, Вадик!

На том и пришли к консенсусу.

В конце концов, мы зашли домой, поглазели на видео с музыкой на Ютьюбе, поужинали под аккомпанемент вечерних новостей и легли спать каждый по своим комнатам.

Перед сном я сунул в карман своих бриджей бабулин список лекарств, который до того момента лежал в моей дорожной сумке, и с которым я намеревался пройтись по Дрезденским аптечкам на следующий день.

И когда я закрыл глаза, во дворе тут же зажёгся Большой Фонарь и тихие свречки вкупе с индустриальными шумами поездов, заводов и даже летящих в сторону Днепропетровска самолётов, мигавших нашему двору и землянам в частности красными огнями, окончательно отправили меня в объятия к Морфею.

Прогулки за лекарствами по проспекту Ленина.

Отоспавшись, плотно перекусив и удостоверившись в наличии списка лекарств для бабушки в своих бриджах, я отправился в турне по аптекам проспекта Ленина.

На проспекте Ленина царила обычная будничная суета. Трамваи медленно ползли вниз и намного быстрее ехали вверх, машины, автобусы и маршрутки катились вниз на средней передаче и поднимались вверх на передней. И лишь прохожие ходили по проспекту с одинаковой скоростью и каждый с разными целями - гулять, ходить за покупками, домой и в гости. Но оглядываясь на здания проспекта, я замечал, что и до них добирается разруха - то и дело попадались моему взору корявые граффити и трещины на стенах сталинских домов.

Спустился вниз к проспекту Аношкина, а там, на рекламном щите встретил меня ещё один призрак из прошлого. Призрак был волосат, одет в кричаще безвкусные гавайскую рубашку и шорты. И конечно вовсю имитировал видок в стиле: `Розслабся, хлопче, всьо чотко!'. А рекламный щит представлял призрака из прошлого, как ди-джея Хому Чайковского и сообщал, что тот даст сет где-то в Новомосковске.

Глядя на щит, я брезгливо поморщился. Я когда-то слишком хорошо следил за творчеством этого волосатого персонажа и ничего, кроме стыда оно у меня теперь не вызывало. Теперь.