Прощай, Нью-Йорк? [СИ]

Когда судья зачитывал решение суда, Брайан был полностью разбит, подавлен, уничтожен, ему словно пришло осознание каким моральным уродом он был эти несколько лет и как жаль, что это осознание ему пришло только сейчас, только после случившегося. И я думаю, Брайан так разбит не только потому что он лишился работы, жены и фактически всей своей жизни, почему-то я верю в то, что в большинстве своём Брайан так разочарован, так подавлен из-за ребёнка, которого из-за одного лишь моего решения он может даже никогда не увидеть.

Потому что нас официально развели, но вопрос касаемый нашего ребёнка я предпочла оставить нерешённым. Я не могу и не хочу решать здесь и сейчас такой важный для нас обоих момент. Мне нужно подумать, мне нужно поговорить с Брайаном и принять правильное решение.

Я не должна зацикливаться на обидах и боли, я не должна думать только лишь о себе, я должна подумать о ребёнке, ведь Брайан… каким бы подонком он ни был, он всё же отец Жози, и если ещё несколько дней назад я бы и на километр его к ней не подпустила, то сейчас я думаю, что не могу принять такое решение. Моя дочь должна знать кто её отец, она имеет на это право, она имеет право узнать его.

Заседание длилось недолго, и сейчас, когда оно закончилось, и я абсолютно официально стала свободной от Брайана… несколько мгновений я просто не могла понять, что происходит и что уже произошло. Я так долго ждала этого момента и вот он наконец настал, а мне требуется несколько секунд, чтобы почувствовать невероятное облегчение во всём теле. С моих плеч словно снимают тяжеленный груз, и в мгновение мне становится легче дышать.

Судья уходит и в зале тут же начинается какая-то шумиха, все расходятся или же идут в мою сторону, в сторону Брайана, я вновь слышу репортёров, их вопросы и всё ещё потерянная пытаюсь найти взглядом Джека.

— Идём, Клэр, — касается моего локтя Дэвид, который всё это время был рядом со мной.

Я слишком растеряна, слишком потеряна, поэтому без лишних слов я иду следом за Дэвидом к выходу. Здесь много людей, но репортёров можно по пальцам пересчитать и когда я иду к выходу, они ясно понимают, что я не намерена с ними говорить, поэтому они направляются к Брайану.

— Клэр, — слышу я голос Джека как только выхожу из душного зала заседания и в этот же миг чувствую, как он перехватывает мою руку.

Обернувшись и увидев стоящего немного позади Джека, я тут же делаю шаг к нему и крепко обнимаю его за шею, приподнимаясь на носочки. Я чувствую, как Джек обнимает меня за талию, он так сильно прижимает меня к себе, что я чувствую сдавленную боль в рёбрах и я чувствую горячее дыхание Джека на своей шее и я чувствую его сердцебиение, которое всё набирает и набирает ритм.

— Ты умница, — выдыхая, шепчет он, обнимая меня всё сильнее. — Ты очень достойно держалась.

— Всё, наконец, закончилось, — также шепчу я и понимаю, что начинаю улыбаться, а в глазах, кажется, стоят слёзы, но я больше не хочу плакать, поэтому смахиваю их в момент, когда уже отстраняюсь от Джека, но он тут же целует меня.

Я теряюсь от неожиданности, но этот поцелуй был секундным.

— Уедем отсюда? — спрашивает Джек с блеском в глазах.

И я только хочу ответить ему «да» как слышу, что меня зовут.

— Кларисса, — слышу я тихий женский голос полный боли и отчаяние, я слышу его даже не смотря на шум вокруг, и я узнаю этот голос.

Радостная улыбка моментально исчезает с моего лица, уступая место сожалению, я опускаю руки с шеи Джека на его грудь, а затем и вовсе отворачиваюсь от него.

— Клэр? — спрашивает меня ничего не понимающий Джек, но я уже смотрю на женщину стоящую напротив меня и чувствую, как всё внутри меня разрывается на части.

— Миссис Хилл, — с трудом выговариваю я, скрещивая руки на груди. — Мне жаль.

Мама Брайана стоит напротив меня, держа в руках скомканный платок, которым она утирает всё не проходящие слёзы. Она выглядит усталой, болезненной, её глаза красные от слёз, а ладони держащие платок заметно дрожат.

— Как же так, Кларисса? — дрожащим тихим голосом спрашивает она и к нам вдруг подходит её муж, который тут же обнимает Лили.

Я никогда не рассказывала родителям Брайана, что он поднимал на меня руку, никогда, перед ними я всегда выставляла его в самом лучшем свете, потому что… они любили его, любили меня и я… словно вновь обрела родителей, и я не хотела причинять им боль. Но теперь они всё узнали и, наверное, узнать всё так… через прессу… ещё больнее, ещё сложнее, чем узнать подобное от родного человека.

— Боже, — всхлипывает Лили, мне так жаль, так жаль!

Если честно, я не хотела видеть родителей Брайана, я не хотела испытывать чувство вины, которое я сейчас всё же испытываю, я не хотела расстраиваться, но мы всё же встретились. И я старалась держаться отстранённо, но сейчас я уже обнимаю Лили… мне сложно представить какую родительскую боль она сейчас ощущает.

— Это не ваша вина, в ответе за это только Брайан, — говорю я, крепко обнимая Лили, и моё сердце словно разрывается. Мне так её жаль!

— Как же так, дорогая, как же так…

— Ну, всё, хватит, Лили, хватит, — говорит Ричард и Лили отстраняется от меня.