Прощай, «почтовый ящик»! Автобиографическая проза и рассказы

А под утро сторож манежа обходил свои владения и был несказанно удивлен, заметив, что с фанерного щита исчезла центральная фигура. Осталось лишь неровное отверстие, повторяющее контуры лошади. «Надо было этого красавчика тоже запирать на ночь в конюшню, – пробормотал сторож. – Лошади – они такие… непредсказуемые!» 2006

Хитроумный план

Лет пять назад, суровым февралем, попал любимый муженек в больницу. Пытался перемочь на ногах ангину, однако все плохо обернулось: прихватило на работе сердце. И прямо с работы его скорая и увезла. В больнице он оказался впервые в свои сорок пять лет, и сразу начал названивать по мобильному, грузить просьбами. Все утро следующего дня хрипел в трубку: «Принеси то, принеси это, и почему сама не приходишь».

Почему, почему?! И сам ведь прекрасно знал, что свирепствует карантин по гриппу, что на отделение посетителей не пускают, а передачу потрошат, как багаж в аэропорту, все недозволенное вынимают. А он свою линию гнет: сунь на вахте, кому следует, и пройдешь, и пронесешь, что купила – другие-то ведь как-то проходят! Решила я последовать его совету, робко так охраннику, здоровому молодцу, сую купюры, а он отводит мою руку. Не знаю, то ли честным оказался, то ли мало предложила. Но я сама без работы уже полгода, с деньгами в семье и без того трудно, а тут еще и муж вышел из строя.

Села в уголке вестибюля, пригорюнясь, голову кулаком подпираю. Разглядываю людей, смотрю на тех, кто через турникет проходит. Вот девушка пропуск предъявила – должно быть, к тяжелому больному идет. Делового вида мужик закрытый паспорт охраннику сунул, а из страничек полоска бакса вылезла, зеленеет – и его пропустили. А следом тетка в байковом больничном халате и в тапках без задников прошла, на нее охранник ноль внимания: каждому ясно, что своя, из ходячих больных – вышла из отделения в аптечный киоск или газетку купить, а теперь назад возвращается.

И сразу мне стало ясно, как действовать!

На другой день еще дома надела ветхий халатик, выцветший узор из маков на нем напоминал застиранные пятна крови. Собиралась уже выбросить его, а тут для больницы в самый раз сойдет. Замотала перед зеркалом горло бинтом и положила в сумку с гостинцами тапки без задников, что обычно предлагала гостям.

Приехала в больницу в самое суетное время, между завтраком и обедом, когда в вестибюле не протолкнуться: тут и посетители у справочного окна толкутся, и врачи куда-то торопятся, санитары лежачих на каталках везут, и ходячие больные у торговых палаток прилавки рассматривают. А самые смелые покуривают в тамбуре между входными дверями, под табличкой «курить запрещено». Я, пока охранник отвернулся, пуховик и сапоги сняла, под скамейку их затолкала и в своем застиранном халате и тапках уже в сторону турникета отправилась.

Мимо охранника иду, на него не смотрю, зато он на меня взглянул и пригрозил:

– Сказано вам, больным, на улицу не выходить, в тамбуре не стоять! А ты, смотрю, шибко румяная, небось курить на мороз выходила? Еще раз замечу, главному врачу сообщу.

Пообещала не нарушать. Сама радуюсь, что за больную признал. Поднялась на лифте, нашла нужное отделение. Иду по коридору не спеша, тапочками шаркаю. Мимо врачи, медсестры снуют, здесь меня и вовсе не видят: кто в больнице станет на больных внимание обращать?!

Осталось палату найти, где милый лежит. Вчера по телефону говорил, в коридор его положили, поскольку в палатах мест не было, но в коридоре его не увидела, значит, уже устроили его. Только где теперь его искать, в отделении, видно ремонт недавно сделали, так и запах краски еще не выветрился, и табличек на дверях нет. Приоткрыла одну дверь – по виду, сестринская, девушки в голубеньких халатах у чайника толпятся. В другую заглянула, вижу топчан и столик с пузыречками, похоже на процедурную или лабораторию – тоже не то. Я назад, но сестрица, что в кабинете сидела следом за мной в коридор выскочила, за рукав назад тянет:

– Быстро раздевайтесь! Я уже уколы заканчиваю, последняя фамилия осталась.

Что-то там пробурчала, отметку в своем листе назначений сделала, а на меня, разумеется, не смотрит, и уже шприц заполняет.

Я, чтобы в пояснения не вдаваться, халат задрала, на топчан животом вниз улеглась. Медсестра уколола, ватку на уколотое место приложила, и к раковине, руки мыть. В общем, обо мне уже и думать забыла.

Вышла я из процедурной, прихрамывая, потирая уколотое место. Спохватилась, можно ведь мужу на мобильник позвонить! Только достала телефон, как навстречу мне сестра-хозяйка толкает тележку с бельем. Остановила тележку у меня на пути и так безапелляционно заявляет:

– Девушка, ты из третьей палаты? Отнеси-ка комплект белья на койку у окна, из приемного отделения позвонили, чтобы койку приготовили.