Прощай, творение

В ту же секунду, когда девочка говорит это, помещение снова проваливается в темноту, быстро, без шипения гаснущего огня и исчезающего света. Все происходит в один момент, будто комната никогда и не была освещена.

- Я уже, - говорит Артем. - Ударился.

- Извини.

Артем некоторое время грызет ноготь на большом пальце, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.

- Эй, - слышно звонкий девичий голос. - Кто выключил свет? Габи, верни!

- Сейчас будет настоящий, сестрица.

Рассмотрев в темноте факелы, Артем щелчком зажигает их все, и все они вспыхивают разными цветами, как огонек на руке, который он показывал Айслинн. Теперь оставленная, лишенная книг библиотека похожа скорее на Средневековую дискотеку.

Только без выпивки и без танцев. Словом, с одной лишь цветомузыкой. Лишенной, собственно, музыкального компонента. Артем улыбается своим мыслям и, наконец, может хотя бы приблизительно рассмотреть тех, кто здесь находится. Но для начала смотрит себе под ноги, немного растерявшись от смущения. Пол оказывается не мраморный, а мозаичный. По крайней мере, здесь Габи допустила ошибку.

- Невероятно, - говорит изможденный, худой юноша. - Как ты это сделал? Химические соли? Хлорид натрия - желтый, нитрат бария - зеленый, сульфат меди - синий, хлорат калия и серы - розовый.

- Ого, - говорит Артем. - В точку. Откуда ты знаешь?

- Я химик. То есть, я Франц. Но химик в первую очередь.

Английский у него потрясающий, так что даже и не скажешь, откуда он. Франц - болезненного вида парень в очках, с темными синяками под глазами и чахоточной бледностью, заметной даже в неровном свете огня.

Артем тут же проникается к нему симпатией от неожиданного комплимента и его беззащитного вида.

- Я ничего не поняла, - говорит Габи. Она перекидывает косы через плечо, вскидывает голову, рассматривая огонь. У нее милый курносый нос, которым она шмыгает перед тем, как добавить:

- Но мне пришла идея, что магия, это симулякр. У тебя ведь нет хлорида натрия и всех прочих хлоридов. Знак, лишенный означаемого.

- Бодрийяр, - говорит Артем.

- Именно! - радостно пищит Габи. - Ты просто чудо какое-то, удовлетворяешь все наши научные интересы. Иди-ка сюда.

Она тянет его на скамейку между ней и второй девушкой, светловолосой и тоненькой. Глаза у девушки блестят жутковато, синеватый свет одного из факелов придает ее радужке мертвенно-прозрачный вид.

Девушка облизывает тонкие губы, задумавшись о чем-то, а потом выдает, будто бы совершенно не к Артему обращаясь:

- Путь синтеза аденозинтрифосфорной кислоты, - почти напевает она.

- Но я уже закончил школу! - говорит Артем, а Габи добавляет мягко:

- Он не на экзамене, Кристания.

Кристания смотрит на него внимательным, ничего не выражающим взглядом, а потом протягивает руку.

- Ну ладно. Привет! - голос у нее в отличие от мимики нервный, звучащий, как натянутая слишком сильно струна.

В ней есть что-то жутковатое, не только в повадках или бесцветных глазах, но и в чем-то еще, что Артем не может облечь в слова, только уловить.

Артем пожимает ее холодную руку, пожимает руку Франца, намного более теплую, а Габи просто хватает его за палец, как маленький зверек. Ощущение у Артема очень странное, будто бы он действительно вдруг впервые увидел своих двоюродных родственников. С одной стороны он их еще совсем не знает, а с другой ясно чувствует что-то вроде близости с ними, не обусловленной совершенно ничем. Габи дергает его за плечо, показывает рукой на одну из скамеек позади.

- Там - Калеб, ученик Айслинн. Но он не очень приветливый.

Калеб сидит тихо, так что Артем даже не замечал его, пока Габи не показала. Он выглядит намного старше остальных и даже постарше Айслинн. У него надменное лицо и аккуратная стрижка. Выглядит, как типичный житель белого пригорода в Америке, думает Артем. Калеб ловит его взгляд, глаза у него оказываются очень приятными, вызывающими доверие, как у врача или священника.

- А вы чьи? - спрашивает Артем. - Я вот ученик Ливии.

Калеб хмыкает позади:

- Довольно предсказуемо.

Габи показывает рукой жест, означающий что-то вроде "бла-бла-бла", кивает на Калеба, потом говорит, как ни в чем не бывало:

- Я и Кристания - ученицы Раду.

Кристания чуть откидывается назад с неестественной, почти неправильной ловкостью. Артем, по крайней мере, точно бы свалился.

- У нас, - говорит Кристания. - Лучший учитель.

- Я - ученик Гуннара, - говорит Франц. - У меня не лучший учитель. Я даже и не претендую. Ты видел их? Они там о чем-то важном говорят.

- Не совсем, - говорит Артем задумчиво, невольно копируя интонации Ливии. - Конкретно ваши Учителя там дерутся.

Кристания и Габи переглядываются, пожимают плечами с совершенно будничным видом. Зато Франц почти вскрикивает с совсем не ассоциирующимся с ним пылом:

- Что?! Гуннар дерется?

- Да, и ругается. Я, правда, не очень понял, на каком языке, но думаю, что ругается.

- На шведском, - машинально говорит Франц, а потом добавляет. - Я должен на это посмотреть!