Прощай, творение

- Во-первых, ты, - говорит Габи. - А во-вторых нет. Давай перестанем брать на себя лишние обязанности и предоставим Айслинн и Калебу решать эту проблему собственными силами, если они так уж хотят убить миллиарды невинных людей.

- Но я мог...

- Нет.

- А если...

- Нет.

Габи слишком хорошо знает Раду, ей даже не нужно читать его мысли, чтобы понять, что он имеет в виду некие простые действия с кровавыми последствиями. Айслинн в вопросе нейтрализации работников телебашни Габи доверяет куда больше, несмотря на ее решимость уничтожить мир.

- Ну, - говорит Габи, протягивая руку и забирая со стола последнюю конфету. - Пожелайте-ка нам удачи.

- Удачи, - говорит Кристания. - Адам, Габи и Раду уходят спасать мир!

- Надо же! Хорошо, что я не причём! - раздается его голос из комнаты Адама. - Но я желаю им удачи, хотя все еще немного обижен на Раду за то, что он хотел меня убить.

Франц говорит:

- Будьте очень осторожны и оставайтесь на связи с Гуннаром.

Гуннар только хмыкает, неспособный проявить нехитрое участие даже в этой ситуации. Артем неожиданно обнимает Габи, и это приятно. Чудесный он мальчик, но намеченный им градус сентиментальности Габи не выдерживает. В конце концов, она и не думает, что идет умирать.

- Знаешь, малыш, - говорит Раду. - А ведь я иду делать куда более опасное дело, чем Габи. Может, обнимемся?

- Нет! - быстро говорит Артем. Его щеку Раду уже залечил, но прецедент создает паттерн, оттого Артем смотрит на Раду крайне настороженно.

Ливия молчит дольше всех. В конце концов, она протягивает Раду порошок, еще раз повторяя суть ритуала.

- Очень занимательно, - говорит Раду. - Комментарии, напутствия, проводы?

- Сделай это быстро, я не хочу, чтобы Айслинн страдала. Ты же знаешь, когда-то она уже потеряла ученицу.

И в темном, мягком и обычно абсолютно безжалостном взгляде Раду на секунду мелькает сочувствие, которого Габи не видела уже очень и очень давно.

- Я понимаю, - говорит Раду. Но тут же он обнажает зубы в широкой, зубастой и очень голодной улыбке, тем самым стирая малейшие следы сочувствия им проявленного.

В конце концов, Раду берет Габи за руку, спрашивает:

- Готова, моя радость?

- Как те умилительные существа в красных галстуках из советского прошлого страны Артема.

- Эй! - говорит Артем. И сквозь его картинное, притворное возмущение пробивается настоящее волнение за них. Габи улыбается ему, как улыбнулась бы маленькому брату.

Пока они проводят этот нехитрый ритуал со спиралями из соли и инкантациями, Габи до самого конца не чувствует никакой магии. А потом одномоментно и полностью мир смазывается, расплывается, и Габи это напоминает ощущение, которое приходит перед обмороками. Внутри что-то обрывается, словно она взлетает в самолете, и уши моментально закладывает. Габи крепко сжимает руку Раду, привычное ощущение жара его тела успокаивает.

Когда мир, и в особенности Габи, приходят в себя, вокруг не оказывается ее скромной квартирки и скромного кабала. Сияют и трепещут огни большого города Бостона, который Габи не видела прежде за все сотни своих лет. Ее наполняет дикая радость от того нового, что она видит и чувствует. Здесь другой воздух, куда больше пахнущий машинами и уличной едой. Здесь другие высотки, они выше и подсвечены ярче. Когда город встает перед ней так неожиданно и во всей своей красоте, в первые секунды Габи думает, что дома вокруг - огромные ульи сказочных светлячков. Ощущение ирреальности, сонного восторга происходящего усиливается оттого, что в Бостоне уже темно. Габи даже не знает, сколько сейчас времени. Она не отпускает руку Раду, не шевелится вообще, чтобы не потерять чувство отчужденности от реальности. Будто перед Габи, стоящей за какой-то непреодолимой границей, за прозрачнейшим стеклом, распускается, как цветок, город Бостон, к которому она не в силах прикоснуться.

Раду говорит, голос его мягок и нежен:

- Моя радость, мы еще успеем насладиться видами. Если хочешь, даже возьмем обзорную экскурсию, когда все закончится.

- Я очень хочу сюда вернуться, - говорит Габи. И внезапно ее кусает, больно колет, царапает почти до слез истинная цена вопроса. Отказавшись уничтожать мир, она отказалась и от бесконечности обновления, от новых городов, удивительных открытий и невероятных радостей жизни. Отказалась, тем самым, может быть, сохранив все это для других.

Будут другие девочки, подобные Габи, которые, оказавшись в Бостоне, тоже захотят плакать от его красоты. А ей некогда. Раду мягко разворачивает ее, показывая телебашню. В отличие от картинок, на которых она смотрелась скромно, в реальности телебашня сияет прекрасными огнями, похожая на столб пламени. Она совсем недалеко и, взглянув на нее, Габи даже зажмуривается.

Они с Раду идут по направлению к башне, чуть пошатываясь, как пьяная парочка влюбленных. Габи слышит в голове голос Гуннара, холодный, как и всегда.

- Они внутри, - говорит Гуннар. - Я буду оставаться на связи с тобой, Габи.

- Потрясающе, - говорит Габи. - Об этом я и мечтала.

- Ты понятия не имеешь, что может повлиять на Айслинн. А я знаю. Хоть сейчас она для меня и закрыта, это моя сестра.