Читаем Прощанье с Родиной (сборник) полностью

Я уже писал Вам письмо о своем желании осуществить свое конституционное право голосовать и получил ответ № 05–12/38888 от 08.10.2003 г. 26.03.2003 г. я с переломом ноги попал в 159-ю больницу. Выписали меня из нее 15.05.2003 г. 25.03.2003 г. по нескольким каналам передали прогноз погоды на 26.03.2003 г., в котором говорилось, что на дорогах будет гололедица. Я надел соответствующую погоде обувь. В обеденное время я поскользнулся на тротуаре улицы Новоалексеевской у дома № 5. Я получил оскольчатый, со смещением, перелом ноги. У меня есть свидетели этого происшествия. 23.01.2003 г. у меня родился сын. Родители нам с женой помочь не могут. Все деньги, которые я насобирал за свою жизнь для покупки квартиры, ушли на лечение. Я до сих пор хожу с палочкой.

Из заявления в Центральную избирательную комиссию Российской Федерации


Я пришел в мир добрый, родной и любил его безмерно. Ухожу из мира чужого, злобного, порочного.

Виктор Астафьев

Писатель Гдов тогда сказал:

— Вот и настал волнительный день выборов Президента Всея Федеративной Республики. Кажный, кто спешащий туда, на эти выборы, по-хорошему взволнован, как будто он решил наново жениться, если он мужского пола, или затих, как курица, в предвосхищении, что его щас оплодотворят. Нескончаемый людской поток, подобно Волге, впадающей в Каспийское море, струится к пока еще скромным, но уже украшенным домам, что зовутся в народе избирательными участками, где наглядно вершится реальная демократия, если ты, товарищ, конечно, не отбываешь наказание в местах лишения свободы или не признан судом недееспособным. А ведь сколько перед этим ясным днем было темной тревоги! Сидючи у телевизора или еще где, каждый, для кого слово «Родина» не пустой русофобский звук, был не на шутку обеспокоен исчезновением с крутого маршрута предвыборной гонки кандидата Антоши Рыбкина, который сначала вынырнул у киевских «девочек», а потом и вообще оказался в Лондоне у олигарха Калины, по национальности еврея, который грозит оттудова длинной рукою и кычет, как Ярославна, что, де, оскудела бывшая советская сторонушка, если что нащот обратно Демократии. Другой кандидат, хохочущая японка чувашского происхождения Карина Хакудася, летит себе в рекламном ролике в счастливом самолете незнамо тоже куда вместе с изобретателем дикого слова «ваучер» рыжим красавцем Губайдуллиным. Антоша грустит: на него оказывает сильное давление кровавый антинародный режим, пришедший на смену вольнице и тоталитаризму, а японская чувашка все хохочет да хохочет, счастья своей многострадальной российской сторонушке хочет, а также всех опять сулится спасти, если ее выберут в президенты. She is a komsomol.

Безработный Хабаров потерял подарок рыжего Губайдуллина

— А где ж ты, мой-то ваучер, дорогой ты мой друг, — завел свое безработный Хабаров. — Я ведь, товарищ, только сейчас вспомнил, что никак не могу вспомнить, где же мой-то ваучер, за который рыжий Губайдуллин обещал мне, когда все устаканится, машину «Волга», а то и две, которые тоже утекли в Каспийское море, как любая другая российская вода. А вообще-то положил я на то, что я свой ваучер куда-то положил, — вдруг приободрился он. — И мне даже не обидно, что жизнь прошла, как с белых яблонь дым. Казалось, еще вчера малец Калина, подтягивая голодные сопли, скупал эти ваучеры в местах скопления глупого постсоветского трудового народа близ метро ль «Площадь Ногина», что ныне именуют «Китай-городом», или около кинотеатра «Россия», который теперь почему-то стал «Пушкинский», Губайдуллин играл на хроматической гармонии в художественной самодеятельности Московского геологоразведочного института им. С. Орджоникидзе, Хакудася умывалась водой из пожарной бочки на лесном кордоне Заволжья, главгарант ходил по улицам чужих столиц, подняв воротник. Зато они теперь все олигархи или просто начальники, а я как был простое российское г-но, таковым и остался.

К вопросу о будущем г-на

— А вот это ты зря, — пожурил его Гдов. — Во-первых, как гласит народная мудрость, когда высоко заберешься, быстрей падать. А во-вторых, что есть г-но, как не первооснова для навоза и компоста, из которых еще вырастут со временем более совершенные цветы и фрукты, чем те, которые весь прошлый ХХ век нюхал и хавал так называемый просвещенный мир. У каждого, кто любит Родину, не должно быть в этом сильных сомнений.

Откуда ты, товарищ?

— Потому я и пришел на выборы, — сказал Хабаров.

— И я пришел на выборы, — сказал Гдов.

— Здравствуй, товарищ!

— И ты тоже, здравствуй.

— Откуда ты, товарищ?

— Из Ленино-Риффеншталь.

— Так какого же хрена ты не голосуешь по месту жительства?

Конфликт отцов не состоялся

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза
Белые одежды
Белые одежды

Остросюжетное произведение, основанное на документальном повествовании о противоборстве в советской науке 1940–1950-х годов истинных ученых-генетиков с невежественными конъюнктурщиками — сторонниками «академика-агронома» Т. Д. Лысенко, уверявшего, что при должном уходе из ржи может вырасти пшеница; о том, как первые в атмосфере полного господства вторых и с неожиданной поддержкой отдельных представителей разных социальных слоев продолжают тайком свои опыты, надев вынужденную личину конформизма и тем самым объяснив феномен тотального лицемерия, «двойного» бытия людей советского социума.За этот роман в 1988 году писатель был удостоен Государственной премии СССР.

Владимир Дмитриевич Дудинцев , Джеймс Брэнч Кейбелл , Дэвид Кудлер

Фантастика / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Фэнтези