Прощание

Она вытащила оранжевую бумагу для сигарет из-под прилавка и положила рядом с табаком, одновременно выбивая свободной рукой чек.

– Сто пятьдесят семь пятьдесят, – объявила она с выраженным кристиансаннским акцентом.

Я протянул ей две стокроновые бумажки. Она пропечатала сумму и вынула из ящичка под кассой сдачу. Хотя я стоял перед ней с протянутой рукой, она положила деньги на прилавок.

Почему бы это? Неужели со мной что-то не так, а она это заметила и ей не понравилось? Или она просто туповата? Ведь обыкновенно продавцы все же смотрят в лицо покупателю, принимая деньги и вручая ему товар? А если человек протянул руку, то положить деньги рядом – это уже почти оскорбительно, и такой жест выглядит откровенно демонстративным.

Я посмотрел на нее:

– А пакет не дадите?

– Да, конечно, – сказала она и, чуть присев, извлекла из-под прилавка белый пластиковый пакет.

– Вот.

– Спасибо, – сказал я, сложил в него покупки и вышел.

Желание с ней переспать, проявившееся скорее в ощущении своего рода физической открытости и размягченности, нежели в его более обычной форме острого приступа, при котором все чувства завязываются одним жестким узлом, не покидало меня всю дорогу до дома, но не овладело всем моим существом, так как рядом все время маячила скорбь с ее серым и хмурым небом, которое, как я чувствовал, в любую минуту могло вновь накрыть меня своей пасмурной пеленой.

Они были в гостиной и смотрели телевизор. Ингве сидел в папином кресле. Когда я вошел, он обернулся и встал.

– Мы подумали, что не мешало бы немножко выпить, – сказал он, обращаясь к бабушке. – После того, как целый день трудились не покладая рук. Выпьешь с нами стаканчик?

– Ну, что ж, не откажусь, – сказала бабушка.

– Сейчас я намешаю тебе, – сказал Ингве. – Посидим, что ли, на кухне?

– Давай посидим.

У бабушки как будто и ноги задвигались порезвее, и в глазах, где все время стояла тьма, зажегся огонек. Или мне показалось?

Нет, так оно и было.

Один пакет с чипсами я положил на рабочий стол, содержимое второго высыпал в вазочку. Ингве достал из шкафа синюю бутылку «Абсолюта», она стояла там, где хранились продукты, и мы не заметили ее, когда выливали все спиртное, которое попадалось нам на глаза, снял с полки над рабочим столом три стакана, достал из холодильника коробку сока и начал смешивать. Бабушка сидела на привычном месте и наблюдала.

– Так, значит, вы тоже не прочь подкрепиться на ночь, – сказала она.

– А как же, – сказал Ингве. – Мы же весь день работали как заведенные. Так можно хоть вечерком немножко расслабиться.