Прощание с «Императрицей»

Адмирал Сушон был вынужден отправить 5 сентября в Морской генеральный штаб следующую телеграмму: «Выход из Босфора, по-видимому, закрыт неприятельскими минами, фарватер для больших кораблей ещё не протрален. Прошу сообщить верховному командованию».

Ко времени объявления войны Румынией перед Босфором были поставлены русскими новые минные заграждения; обнаружить их удалось 27 августа, но затем траление и воздушная разведка показали, что поставлены многочисленные заграждения и что русские работали на основании широко задуманного плана…

Утром, ещё затемно, Вадим вскочил и, не зажигая свет, быстро оделся. Старался не шуметь, но Арина проснулась и босиком выбежала в их маленькую прихожую.

– Мне надо на корабль, – сказал Вадим тоном, не предполагающим обсуждение.

Арина не стала ни обсуждать, ни возражать, только и спросила:

– К обеду вернёшься?

– Да. И Ваську не отпускай.

Уже на улице, у первого же фонаря, лейтенант Иванов посмотрел на часы. Шесть часов пятнадцать минут.

Он никак не мог знать, что именно в это время в носовой башне главного калибра на мгновение особо ярко вспыхнул и тут же погас электрический свет.

И не слышал Вадим, спускаясь по крутой улочке и лестнице с Центральной горки к пристани, где обычно швартовался дежурный катер, как через несколько минут матросы, находившиеся в каземате № 4, услышали резкое шипение, идущее из погребов носовой башни главного калибра.

Но уже увидел офицер, глянув на длиннющий силуэт линкора над невидимой водой, как из люков и вентиляторов, расположенных в районе первой башни, вырвались клубы дыма и пламени.

До причала Вадим уже почти добежал, оставалась какая-то сотня шагов…

Он не видел и не знал, что в это время один из матросов успел добежать до кормовой трубы и доложить вахтенному начальнику, лейтенанту Владимиру Успенскому, наблюдавшему оттуда молебен второй вахты, о пожаре. В считанные секунды другие матросы выбежали из каземата и, чётко выполняя предписания, раскатали шланги и начали заливать водой подбашенное отделение.

Но первый, едва ли не самый страшный взрыв, Вадим не мог не увидеть и не услышать.

Столб жёлто-зелёного пламени ударил в небо. Грохот потряс всю бухту.

Лейтенант Иванов мог только представить себе, что стало с моряками на всех уровнях, от дежурной кочегарки, крюйт-камер и жилых казематов, до собственно первой башни. Мог только представить, что натворил неудержимый огненный смерч, бьющий во все каналы и люки, раздувающий борта и переборки, и, наконец, прожигающий и прорывающий восемь сантиметров палубной брони.

Вадим уже выбежал на причал, когда грянул новый взрыв. Пламя первого взрыва ещё лишь начало опадать, и было ясно видно, как вырвалась из гнезда и будто зависла над раненым кораблем, прежде чем исчезнуть во мгле, стальная мачта.

Ещё взрыв – Вадим по его звуку механически отметил, что сдетонировали носовые погреба чувствительных 130-миллиметровых снарядов, – и многотонная броневая рубка взлетела на воздух, будто невесомая. Разом погасло всё освещение линкора, и корабль, сотрясаемый новыми взрывами, погрузился во тьму.

Их дежурный катер только что отчалил, отвозя к линкору тех, кто добежал до причала раньше, но чуть дальше на причале поднимал пары какой-то пакетбот, и лейтенант Иванов, запрыгнув на борт посудины, только молча ткнул рукой в том направлении, в котором уже спешили пожарные спасательные пароходики, портовые буксиры, шлюпки и катера…

Пока пакетбот разрезал отсветы пламени на чёрной воде Северной бухты, грохотали то резкие, то глухие взрывы, а уцелевшие вахтенные офицеры, унтера и матросы разворачивали отчаянное сражение за спасение линейного корабля. Старший инженер-механик приказал поднять пары в кочегарке № 7 – надо было поскорее пустить пожарные помпы. Мичман Игнатьев, собрав людей, бросился в кочегарку; они быстро разожгли топки, но подъём паров требовал времени…

Пакетбот направился к трапу на средине корпуса «Императрицы Марии», и в это время прозвучал мощный, хотя какой-то будто сдавленный взрыв, и ощутимо толкнуло снизу, из воды, так что суденышко будто подпрыгнуло.

По звучанию взрыва и по тому, что громадный корабль сразу же начал крениться на правый борт, всё больше и больше погружаясь в воду, Вадим понял, что сдетонировали торпеды и сорвало крышки торпедных аппаратов, и теперь потоки воды заливают камеры и отсеки ниже ватерлинии…

Причалить к линкору не удалось: в половине кабельтова от тёмно-зелёного борта пакетбот обогнал адмиральский катер. Вице-адмирал, только мельком глянув в его сторону, бросил:

– Подбирать людей! – И, держась за леер, отвернулся к «Императрице Марии».

Несколько матросов уже отплывали в стылой осенней воде подальше от линкора. У некоторых хватало сил вскарабкаться на пакетбот, других пришлось вытаскивать на палубу.

Колчак же, едва выслушав первые доклады, приказал затопить погреба 130-миллиметровых орудий, чтобы перегородить корабль. Но для этого нужно было пробиться на батарейную палубу, куда выходили штоки запирания кингстонов.