Прощание с империей

В сражении пала третья часть семёновцев. Примечательно, что этот полк находился в бою под командованием младших офицеров, прочие отсутствовали, погибли или изменили своей присяге. За этот подвиг сражавшимся офицерам обоих гвардейских полков были пожалованы особые серебряные офицерские нагрудные знаки с надписью: «1700. NO. 19», то есть 19 ноября 1700 года. Нижним чинам увеличили жалование, семейства убитых были приняты на казённое содержание, попавшим в плен переслали жалование, а их семейства получили суммы в треть оклада.

С тех пор появилась легенда, что свои красные чулки преображенцы и семёновцы получили за стойкость при Нарве, в знак того, что выстояли «по колено в крови». Несколько лет именно красные чулки отличали лейб-гвардию от всех прочих армейских полков. История красивая, но документальных подтверждений этому нет. Сражение 19(30) ноября 1700 года стало днём рождения Русской Императорской гвардии.

Преступая к работе над этим материалом, мне довелось посетить музей Русской гвардии в Главном штабе. Теперь это семь залов с батальной и портретной живописью, боевыми знамёнами, мундирами гвардейских полков, оружием, орденами, и медалями. За музейным стеклом разместили ювелирно отделанные латы, каски, нарядные ментики, кивера, доломаны, нагрудники, колеты. Всё это удалось сохранить после Гражданской войны здесь, в России и за рубежом потомкам гвардейских офицеров, оказавшихся волею судьбы рассеянными по всему миру после прихода к власти большевиков.

Признаюсь, я не избежал здесь некоторого разочарования. Показалось, что это красивое, лишённое боевых отметин вооружение никогда не бывало в настоящем военном деле дальше участия в столичных парадах. И всё же за каждым таким музейным экспонатом стояло своё время и разные события. Волнительные и непередаваемые ощущения прикосновения к малоизвестным до последнего времени страницам истории своего Отечества. С портретов на меня смотрели красивые и мужественные лица князей, графов оберегавших древность своего рода, совсем юные безусые корнеты и солдаты-ветераны, изрезанные шрамами и глубокими морщинами. Как часто России потом не хватало таких преданных людей на крутых поворотах её истории и в дни страшных испытаний. Они не искали славы, не ждали благодарной памяти от своих потомков и всегда погибали самыми первыми. Их славные биографии были достойны создания многих книг, не говоря уже об истории каждого полка.

Конечно, как и любой живой, активно действующий организм, императорская гвардия имела в своей истории и отрицательные стороны. И всё же, рассказ о ней представлялся не только интересным, но и полезным современнику, поскольку мог обладать опытом предшествующих поколений, востребованным в сегодняшней обстановке. Советский писатель Леонид Соболев дал русской гвардии блестящую исчерпывающую характеристику: «… лучшее войско императорской России – оно было великолепно до неправдоподобия, как резьба по золоту, как пышная опера с шестьюдесятью тысячами хорошо обученных статистов».

Военные парады, официальные приёмы и церемонии с участием гвардии часто превращались в красочные всенародные зрелища. Попыткой представить атмосферу такого праздника стал мой рассказ «Царская иордань». Приведу здесь небольшой отрывок.

«Прямо на Неве, против Зимнего дворца, стояла часовня в виде красивого павильона, под которой во льду была вырублена майна. Это сооружение называлось Иорданью. От главного Иорданского подъезда Зимнего дворца до самой Иордани тянулись сходни и мостики, украшенные красочными флагами и гирляндами. Вдоль них шпалерами выстроились гвардейские части в красивой парадной форме без шинелей.

Начался молебен на Иордани, и, наконец, на лёд по коврам вышел сам Император и Великие князья. Вот он, главный момент всеобщего ликования: крест опустили в невскую воду. У Митеньки заложило уши от грохота орудийного салюта из ста одного залпа пушек Петропавловской крепости и на Стрелке Васильевского острова; гвардейцы тоже стреляли из своих ружей. С этого момента вода в Неве стала святой, и все по очереди подходили её испить.

После водосвятия царь принял Крещенский парад, и мимо него церемониальным маршем шли войска, присутствовавшие на Иордани. Митя зажмурил глаза и вдруг увидел себя настоящим боевым генералом, идущим впереди гвардейцев. Сердце его было готово выпрыгнуть. Момент был так сладостен и хорош, что слёзы у него подкатили к горлу. Митя разрыдался и уткнулся в грудь к растерявшемуся папеньке»…

После посещения музея гвардии задержался на Дворцовой площади у Александровской колонны, воздвигнутой в честь победы императора Александра I над Наполеоном. Пожалуй, здесь у её создателей получилось лучшее воплощение идеи и самой сути военной службы за веру, царя и Отечество. Ангел с бесстрастным и холодным ликом Александра шествовал с латинским крестом в руках во главе русской гвардии.