Прощание с коммунизмом. Детская и подростковая литература в современной России (1991–2017)

Юлия Яковлева снимает с истории бронзовый налет. Читатель видит военный Ленинград глазами девочки-подростка, стоящей осенью 1941‐го в очереди за хлебом. […] Юлия Яковлева не удаляет [страшные детали], а дает пунктиром. Или окружает повествование магической дымкой, сквозь которую не разглядишь, реальность перед тобой или страшная сказка405.

Как и в произведениях авторов первой волны, элементы магического реализма облегчают восприятие невероятно страшных событий. Различие между исторической прозой, опубликованной после 2010‐х годов, и более ранними работами заключается в том, что в новой исторической прозе герои – самые обыкновенные дети, попавшие в тяжелые, необыкновенные обстоятельства.

Попытку рассказать о сталинских репрессиях предприняла и писательница, живущая за пределами России: проживая в Великобритании, Анна Никольская писала по-русски и издавала свои книги в российских издательствах. Ее первая книга, предназначенная для маленьких детей, – «Про Бабаку Косточкину» – вышла в 2013 году; в ней рассказывалось о говорящей собаке и ее человеческой семье. Никольская родилась на Алтае, и в ее книгах для подростков «Валя offline» (2013) и «Я уеду жить в „Свитер“» (2016) действие происходит в маленьких городах и селах Сибири. Будучи редактором электронного журнала «Желтая гусеница», Никольская способствовала публикациям творчества детских писателей своего родного Алтая. Вслед за исторической прозой Ельчина, Громовой и Яковлевой появилась повесть, сюжет которой основан на семейной истории Никольской. Книга «Я колбасника убил» (2017) рассказывает о Второй мировой войне и судьбе отца писательницы – маленького мальчика, чей отец был арестован в период сталинских репрессий406.

Историческая проза, опубликованная в тот период, не ограничивалась темами Второй мировой войны и сталинизма. Первое произведение для детей Марии Мартиросовой, армянской журналистки и педагога, пишущей по-русски и публикующей свои повести в Москве, было посвящено затяжному армянско-азербайджанскому конфликту. История героини повести «Фотографии на память» (2012) – армянской девочки, выросшей в Баку, так же как и сюжет второй книги Мартиросовой «Красные, желтые, синие» (2016), основана на реальных событиях и воспоминаниях самой писательницы407.

Авторов, посвятивших себя исторической прозе для детей, объединяло желание рассказать о тяжелом и трагическом опыте их семей и семей их близких. Некоторые из этих произведений изначально не предназначались для детей, однако издатели сразу поняли, что это отличный материал для детских и подростковых книг. Юлия Яковлева рассказывала после публикации «Детей ворона»:

Я решила написать эту книгу, потому что мне так хотелось: мне пришли на ум образы, которые были мне интересны. Я не задумывала книгу специально «детской» – я просто старалась написать хорошую книгу408.

Все эти книги еще раз напоминают нам о том, что писать для детей о недавней истории – дело непростое и что эти тексты вызывают противоречивые реакции: «Сталинский нос», «Сахарный ребенок» и «Ленинградские сказки» породили немало дискуссий в интернете и в печати; многие читатели хотели обсудить тему репрезентации советской истории для современных детей. Изображение событий Второй мировой войны не столько героическими, сколько трагическими, подробное описание сталинских репрессий вместо огульного патриотизма – это только немногие из черт, характеризующих современную историческую прозу для детей и подростков409. Вместе с художественной прозой, написанной в XXI веке, эти исторические повествования бросали вызов устоявшемуся мнению многих родителей и педагогов: детей надо охранять от всего пугающего и расстраивающего. Современные писатели рассчитывали на то, что сами дети-читатели (и их родители) способны принимать решения – что читать, а что не читать. Таким образом дети приобретали больше свободы и, узнавая правдивую информацию о прошлом, могли стать истинными наследниками исторического процесса.