Прощание с коммунизмом. Детская и подростковая литература в современной России (1991–2017)

Для многих авторов того времени бедственное положение безнадзорных детей превратилось в центральный фокус их работы – таким образом обозначилось новое направление отечественной детской и подростковой прозы. По стопам реалистической прозы XIX века и писателей 1920‐х годов, использовавших образы осиротевших и бездомных детей для того, чтобы обозначить многочисленные болезни общества, детские авторы постперестроечных лет начали писать о детях, которые ранее систематически не допускались в детскую литературу. Тем самым новые писатели внесли свой вклад в более широкое обсуждение наследия советского прошлого и надежд на лучшее будущее для российского общества. Мы можем выделить Екатерину Мурашову (род. 1962), Дину Сабитову (род. 1969) и Мариам Петросян (род. 1969) как трех наиболее известных и влиятельных авторов своего поколения. Все три росли в Советском Союзе, читали книги, принадлежащие к советскому канону детской литературы, в том числе важнейшие произведения дореволюционного периода и мировую классику. Творчество всех трех писательниц тесно связано с темой сирот и детских домов в России; все три подчеркивали лицемерие советского проекта, который превозносил детей как символ прогрессивного коммунистического будущего и одновременно поощрял культуру детских государственных учреждений, столь легко смиряющуюся с самыми ужасными бытовыми условиями. Вместе с тем все три непосредственно реагировали на советский канон детской литературы, использовали – существенно их изменяя – уже существовавшие внутри канона литературные парадигмы, особенно такие жанры, как школьная повесть, сказка и цивилизационный нарратив.

Мурашова, Сабитова и Петросян значительно отличались друг от друга по манере письма, темам и сюжетам книг, однако их объединяла сознательная связь с советской литературой и постоянный фокус на детях-аутсайдерах – вместе они образовывали группу авторов, воплотивших в себе огромные изменения в отечественной литературе для детей и подростков 1990‐х и 2000‐х годов. В произведениях всех трех обнаруживались прямые или скрытые цитаты из советской классики, прослеживалось влияние советских детских книг на выбор жанра, нарративного стиля и способа изображения детей-протагонистов. Однако все три вносили существенные поправки в образы героев, присущих советской эпохе, не говоря уже о том, что работы этих писательниц, с одной стороны, отражали более широкий проект защиты бесправных детей, живущих в современной России, а с другой – вели к созданию новой литературы, в которой эти дети впервые смогли бы узнать самих себя и свой жизненный опыт.

Мурашова, психолог с обширным непосредственным опытом работы с бездомными детьми, была одной из первых, кто стал изображать в литературном произведении детей-аутсайдеров. В опубликованной в 1991 году повести «Обратно он не придет» запечатлена жизнь бездомных детей, увиденная глазами главной героини Ольги – подростка, чьи родители разводятся474. Ольга встречает двух мальчиков, сбежавших из государственного детского дома. Сначала она думает, что они братья, хотя позднее выясняется, что между ними нет кровного родства. Старший заботится о младшем – больном и слабом ребенке. Обоим мальчикам, несомненно, нужен постоянный дом, но Ольга сама еще недостаточно взрослая для того, чтобы им помочь475. Мурашова подчеркивает, что обществу нет дела до этих детей, они выброшены на обочину, что было еще более явственно выражено в первоначальном названии повести – «Полоса отчуждения».

Как отметила Лариса Рудова, анализируя творчество Мурашовой, все ранние произведения писательницы, в том числе три повести – «Барабашка – это я» (1991), «Изюмка» (1992) и «Дверь, открытая всегда» (2004), носят в себе печать советских произведений о сиротах и особенно напоминают повести Аркадия Гайдара476. Как и ее советские предшественники, Мурашова испытала сильное влияние реалистической прозы XIX века, в первую очередь Достоевского и Диккенса, у которых герои-сироты тоже служат символом всех болезней общества. Ее ранние работы – типичный пример нового критического реализма 1990‐х и 2000‐х годов, задача которого – показать надлом, коррумпированность и моральное банкротство советского общества. Описывая проблемы, возникшие после распада Советского Союза, Мурашова опиралась также на литературную традицию изображения сирот в 1920‐х годах, например в «Республике ШКИД» Белых и Пантелеева; эти и другие авторы того времени схожим образом использовали образы героев-сирот – чтобы подчеркнуть социальные проблемы, доставшиеся в наследство от дореволюционной России477.