Прощание с мирной жизнью

В поезде он все время питал надежду, как бы случайно встретиться с Гелузичем во время моциона. Но, хотя он раз десять прошел от Мюльбрунна до Шпруделя и обратно, он его не встретил. В конце концов его вспугнула тетушка Каролина, появившаяся на другом конце колоннады, и он поспешил ретироваться в кафе.

Гелузич, как это с удивлением констатировал Польди, проглядывая список приезжих на минеральные воды, жил не в одном из шикарных отелей, а в отдаленном скромном пансионе.

Проблуждав немного, Польди отыскал этот пансион; дом показался ему необитаемым. Он осведомился у человека, собиравшего в соседнем саду фрукты со шпалер.

— Да, конечно, этот господин живет здесь, в соседнем доме. Наверху, во втором этаже, налево. Подымитесь наверх.

На площадке второго этажа дверь слева была приоткрыта. Польди постучал, никто не ответил и, постучав еще раз, он вошел в комнату, где был накрыт стол; кофейный сервиз и кофейник, из которого шел пар, говорили о том, что отсюда только что вышли.

Майор неуверенно оглянулся. Дверь в соседнюю комнату была только притворена. Польди кашлянул, сперва тихо, потом погромче. Никакого впечатления. Он несколько раз, стуча каблуками, прошелся из угла в угол, уронил на пол зонт. Никакого впечатления. Тогда он подошел к притворенной двери, прислушался и отворил дверь. Спальня. И ни души. Широкая постель смята. На полу пара тонких светло-коричневых чулок и розовая рубашка из крепдешина.

Перепуганный Польди хотел уйти, но не успел он переступить порог, как на противоположной стене раздвинулась портьера, закрывавшая дверь в ванную комнату.

— Марко? — послышался женский голос. — Уже вернулся, мой медведь? Что принес: вишневый или ромовый торт? Я уже готова и ужасно хочу есть.

Из-за портьеры выпорхнула Валли в чем мать родила — только вокруг шеи коралловые бусы да на ногах красные лакированные туфельки.

Польди выронил зонт.

Валли вскрикнула, но, очевидно, восприняла ситуацию скорее с комической, чем с трагической стороны.

— Польди! Это ты? И в штатском? Вот так сюрприз! Куда же ты? — крикнула она майору, устремившемуся вон из комнаты. — Ведь ты солдат и вдруг удираешь от девушки? Да и вообще-то ведь мы родственники. Ох, не могу! — Она прыснула и, всхлипывая от душившего ее смеха, повалилась на кровать и задрыгала ногами.

Майор прирос к полу. Он старался не смотреть на дрыгавшиеся ноги, но они так и лезли ему в глаза. Голосом, столь же вялым, как и вся его обмякшая фигура, пролепетал он наконец что-то о «моральном падении» и «не знающей границ фривольности».

Валли, тем временем накинувшая на себя простыню, прервала его пренебрежительным тоном:

— Знаешь, дорогой Польди, ты бы лучше не читал мне морали. Это бессмысленно и звучит фальшиво. Ты сам виноват в том, что я тут, в спальне. Ведь мое первое рандеву с Марко устроил ты. И, разумеется, отлично знал, что он не собирался играть со мной в домино.

— Но, Валли, что за разговор! Право я вынужден протестовать.

— Пожалуйста, если это успокаивает твою совесть.

— Валли, всем, что есть… умоляю тебя… подумай только… нет, это совершенно бессмысленно… ты меня ужасаешь… — Леопольд фон Врбата нервно теребил манжеты, вылезшие из рукавов и не желавшие возвращаться обратно. — Я боюсь, ты глуха ко всем увещеваниям.

— Я тоже этого боюсь. Ах, Польди, как смешно! — Валли опять прыснула, она смеялась и всхлипывала. — Не могу, не могу больше! Слушай, Польди, отвернись на минутку, — я быстренько что-нибудь накину. А ты тем временем расскажешь, что тебя сюда занесло. Что? Не можешь сказать? Не смеши меня, Польди! Неужели ты думаешь, что я не выведаю все от Марко! Ну, валяй! Деньги нужны? Нет? Господи, какой ты скучный! А впрочем, как тебе угодно! Можешь обернуться. Мне осталось только напудрить нос. Так. Ну, как, теперь у меня опять вполне респектабельный вид? Примерная молодая девица! Ну, что скажешь? Ах, какой ты, в самом деле, скучный! А ведь тебе следовало бы посвятить меня в свои дела ради собственной выгоды. Кто еще может замолвить за тебя словечко Гелузичу? Только я. Ну, так как же! Но постой, лучше пройдем в ту комнату. Мне, правда, наплевать, если Марко нас здесь застанет, но ты, думаю, предпочтешь встретиться с ним за столом, а не тут, у кровати. Да и ему это будет приятнее. Вы, мужчины, народ щепетильный.

Валли увела майора в первую комнату и поставила на стол еще один прибор. Затем, упершись локтями в высоко поднятые колени, стала слушать его вялый рассказ. Ее изумрудно-зеленые глаза под полуопущенными веками светились жадным любопытством.

Когда Леопольд фон Врбата кончил, Валли засыпала его вопросами:

— А какая она? Молодая? Стройная? Блондинка? Обольстительная? Ты ее уже видел? — На каждый ее вопрос он только пожимал плечами, и она скорчила кокетливо-капризную гримаску. — А ну тебя! Ничего не знаешь. По-моему, дедушка прелесть. А по-твоему? Ты тоже хорош, тюфяк тюфяком. Брал бы пример с дедушки, — да разве ты способен. А теперь давай подумаем, как нам лучше уговорить Марко.