Прощание с мирной жизнью

— Ого, да тут настоящий комплот! — раздался голос за их спиной. — Нечего сказать, хороши заговорщики! — Гелузич уже давно вошел и слышал рассказ майора чуть ли не с самого начала, — А если я не пойду на уговоры? — С минуту он наслаждался их смущением — у Польди искренним, у Валли притворным, потом сказал: — Я все улажу: обер-лейтенант пойдет на любое джентльменское соглашение. Этого не трудно добиться. Мне очень приятно оказать услугу господину Рейтеру. А теперь ни слова больше о делах! Да, да, и о наших с вами, дорогой майор, тоже! Сколько раз я уже вас просил не беспокоиться о продлении наших бумажек. При случае мы это уладим. Я дам вам о себе знать, пожалуйста, не волнуйтесь, хе-хе.

Веселое настроение и сговорчивость Гелузича должны были бы успокоить Польди. И все же ему было не по себе. Он опять пытался начать разговор о просроченных векселях — но напрасно! Гелузич неумолчно болтал, рассказывал о своих путешествиях, о разных веселых и страшных приключениях. Он сварил кофе по-турецки, изобразил албанский танец с мечом, воспользовавшись для этого зонтом Польди. Он без устали развлекал общество. Только к определенным намекам майора при всей своей любезности оставался неизменно глух.

Польди отбыл из Карлсбада, добившись успеха, но все же недовольный собой.

XV

Поезд остановился на сравнительно большой станции на полдороге между Карлсбадом и Прагой.

Польди сидел один в купе первого класса, и мысли его вертелись вокруг того, как он должен был бы действовать, чтобы добиться полной ясности в вопросе о своем долге Гелузичу. Мысли эти удручали Польди, и ему захотелось немножко подбодриться. Он вышел из вагона, чтобы выпить в буфете кружку пива.

На платформе он столкнулся с Адриенной. Она была в очень простеньком светло-зеленом платье, в полотняной широкополой шляпе и грубых туристских башмаках, белых от пыли. Очевидно, она возвращалась домой после каникулярной пешеходной экскурсии. Пешеходными путешествиями увлекалась сейчас вся молодежь.

Веснушчатое лицо Адриенны показалось майору не таким серьезным, не таким студенчески строгим, как обычно. Губы стали полнее, выбившаяся из-под шляпы прядь волос блестела, как каштан, только что выскочивший из своей зеленой кожуры. Удрученное настроение Польди тут же улетучилось. Он поднял руку, чтобы взять под козырек, и чуть не сбросил с головы надетую набок соломенную шляпу, что его чрезвычайно рассмешило.

— Смотрите-ка — Адриенна! Привет, девочка! Как замечательно, что я тебя встретил.

— Алло, Польди! — отозвалась Адриенна значительно менее радостно, но он этого не заметил.

— Пойдем выпьем пильзенского, — пригласил он, — или ты предпочитаешь вино?

— Спасибо, я уже себя обеспечила. — Адриенна показала ему на бутылку с молоком у себя под мышкой. — А потом мне надо к нашим в купе. Меня ждут. Я не одна.

— Ах как глупо вышло! А я-то обрадовался, что остаток скучного пути проделаю в твоем очаровательном обществе. — Его водянисто-голубые глаза на толстощеком, румяном лице глядели меланхолически — картина получилась довольно забавная: этакое розовое отчаяние.

Адриенна боролась с трогательно-смешной жалостью.

— Если хочешь, пойдем к нам в купе, все будут рады, — сказала она после короткого раздумья, — но предупреждаю, может, ты сочтешь не приличествующей твоему званию компанию моих друзей, и едем мы в третьем классе.

— В третьем классе?! Ну да все равно, я в штатском, — заявил Польди и сдвинул шляпу совсем набекрень. — А твои друзья меня, надо думать, не съедят.

В купе, куда вслед за Адриенной вошел Польди, сидело четверо: девушка и три молодых человека. Девушка была одета под стать Адриенне, только в ее платье преобладали национальные славянские цвета: синий, белый и красный. Молодые люди сняли свои вельветовые куртки, расстегнули воротники рубашек. Младший — с целой шапкой кудрявых льняных волос — играл на губной гармонике.

Музыка прекратилась. Четыре пары глаз впились в Адриенну и сопровождавшего ее Польди. В этом молчаливом разглядывании чувствовалась какая-то неприязнь.

— Вот мои спутники, — затараторила Адриенна, — Йозеф Прокоп, фрейлейн Анни, его невеста, и братья Каливода, Роберт и Антон! — Она стояла, обернувшись к Польди, и, называя своих друзей, указывала на каждого в отдельности. Потом она представила своим друзьям Польди: — Мой родственник, с которым мы случайно встретились.

— И который вцепился в нее как репей, — вмешался Польди. — Я Адриенне не то дядя, не то кузен, скорее кузен, чем дядя. Хе-хе. Позвольте, господа, представиться: Леопольд фон Врбата, май… — Он вспомнил, что он в штатском, и проглотил конец своего звания.

Остальные молчали. Тишина затягивала, как болото, медленно и неумолимо.

Польди подошел к младшему Каливоде.

— Мы помешали вам музицировать? Прошу вас, продолжайте, не стесняйтесь. Шикарная мелодия.

Антон Каливода подавлял смех, уже когда Польди им представлялся. Теперь его лицо расплылось в широкой улыбке.

— С удовольствием! — Он вытащил из кармана губную гармонику. — Так вам, господин, хочется еще раз послушать шикарную мелодию, что я сейчас играл?